Иногда проводили время на диване перед телевизором. В обнимку. Порой так и засыпали, но ненадолго. Стоило переместиться на кровать, как сон, практически не сопротивляясь, уступал место любви – самому прекрасному действу на свете. Необыкновенно нежному, желанному, сладострастному…
Только сейчас, умудренная десятилетним опытом семейной жизни, Катя поняла смысл коробившей ее прежде фразы «заниматься любовью». Именно любовью, а не избитым, бывшим на слуху ее заменителем, сухо описывающим то, что за этим словом скрывалось. И это открытие наполняло каждую ее клеточку такой неописуемой радостью, таким восторгом, что она вдруг снова стала писать стихи. Они выплескивались из нее настоящими потоками – утром, днем, ночью. Тихонько вскакивала, на цыпочках бежала в кабинет к ноутбуку, записывала, редактировала и оставляла открытыми на мониторе для Вадима…
«Утром прочтет», – улыбаясь, заползала она опять под одеяло и, уткнувшись в теплое плечо, наконец-то засыпала. Спокойно, умиротворенно. Счастливо…
Хочу тебя… К тебе… С тобой –
Забыть про все, что так тревожит…
Известно только небесам:
Как быть могло, а как быть может.
И невозможно заглянуть
В процесс мыслительный Вселенной…
Лишь пережив, постигнешь суть
Всего, что свято и нетленно.
Не потеряв – не пожалеть,
Что так беспечно не хранили.
Не сделав шага – не узнать,
Так или не так поступили.
Поможет зеркало узреть,
Как быстро время пролетело.
Испуг позволит ощутить,
Как страхом сковывает тело.
Не полюбив – нельзя взлететь.
Лишь страсти испытав объятья,
Поймешь, как просто позабыть
О скомканном, измятом платье!
Не отстрадав – не осознать,
Как боль ночами душу гложет…
И я хочу… Тебя… С тобой…
Пусть кто-то сверху мне поможет…
Лишь одно, пусть и ненадолго, омрачало блаженное состояние Кати: к отцу она по-прежнему наведывалась одна. Здесь Вадим был непреклонен: рано им пока знакомиться, не стоит нагнетать обстановку. Тем более, накануне развода. Кто знает, на какие козни способен бывший супруг?
В остальном все было невероятно красиво, даже сказочно. И если выражение «носить на руках» может существовать в реальной жизни, то с Катей именно это и происходило. Вадим был настолько внимателен и заботлив, что у нее от избытка чувств слезы порой наворачивались: неужели так бывает? Неужели это происходит наяву с ней, а не с мифической девушкой, которую тоже зовут Катя?
Забота, или, как она выразилась, гиперопека, проявлялась на каждом шагу. И она начинала к ней привыкать. Дело даже не в новом телефоне, не в шубе, которую она теперь обязательно надевала, выходя на улицу. Хватало мелочей, о которых она раньше не то чтобы не мечтала, не задумывалась.
Стоило ей однажды проснуться с головной болью, как обеспокоенный Вадим тут же организовал консультацию у специалиста. Ничего страшного, но сосуды слабые, надо беречь. Желательно высыпаться. На следующее утро Катя осталась и без утреннего секса, который стал привычным, и без кофе. А все потому, что доктор рекомендовал ей сон. Вадим даже Галине Петровне приказал не приходить раньше десяти: не дай бог разбудит!
Когда во время оттепели она промочила ноги и сболтнула об этом по телефону, ровно через час в квартиру были доставлены три пары сапог ее размера. И хоть понравились и подошли все, две пары по настоянию Кати все же вернули в магазин. Зачем ей столько обуви? Она не привыкла менять ее каждый день.
И так во всем. Стоило ей о чем-то заикнуться, как реакция Вадима следовала незамедлительно. Она даже стала побаиваться сказать ему лишнее.
Правда, одно желание все же озвучила: ни разу не была в Германии, а хотелось бы посмотреть. Тем более, что Вадим вскоре снова собирается туда лететь. Расстроившись, что не подумал об этом сам, он тут же развил бурную деятельность. Замечательная идея! Он поможет ей открыть многократную визу, вместе они полетят во Франкфурт, где ему в самом деле необходимо быть по делам в двадцатых числах, затем поедут в Зельден, покатаются на лыжах и отметят Катин день рождения.
Она не уставала удивляться, насколько быстро Ладышев не только что-то планировал, но и осуществлял задуманное. Буквально через несколько дней из Германии пришло приглашение от благотворительного фонда, а с ним еще и гарантии влиятельных людей, что проволочек с открытием визы для Проскуриной не возникнет.
Однако все же вышла неувязка: в Катином паспорте почти не осталось чистых страниц. Притом обнаружилось это буквально за день до подачи документов в посольство! И хотя Вадиму удалось и этот вопрос решить довольно быстро, стало понятно: вылететь вместе нереально.
А время отъезда неумолимо приближалось.
– Обещай, что без меня будешь жить здесь, в моей квартире, – накануне вечером попросил он. – Пожалуйста. Мне так спокойнее.
– Твой дом – моя крепость? – прижавшись к нему, отшутилась Катя.
– Крепость не крепость, но мне бы этого хотелось. Маму и Галину Петровну я уже предупредил. Извини, без твоего согласия.
Катя задумалась. Так уж получилось: ни разу за эти три недели они не ночевали на Чкалова. То ли на самом деле все так складывалось, то ли Вадим умудрялся придумывать разные поводы, но факт есть факт. Даже днем она все больше времени проводила в его квартире на Сторожевке, так что, если честно, почти к ней привыкла. Как и к тому, что Ладышев теперь – необходимое и вполне достаточное условие ее жизни. Не видеть и не слышать его несколько часов было невыносимо, не говоря уже о том, чтобы провести без него ночь.
– Извиняю и обещаю: никуда отсюда не уеду! – улыбнулась Катя и, погрустнев, добавила: – И буду очень по тебе скучать.
Вадим лишь вздохнул и крепче прижал ее к себе.
На фоне располагающего к сантиментам посленовогоднего периода расставание в аэропорту получилось необыкновенно нежным и печальным. Хотя оба изо всех сил старались не показать, что на самом деле творится в душе, и даже пытались шутить.
– Хорошо, что носишь шубу, – поправил он меховой капюшон у нее за спиной. – Ветрено. Смотри не простудись без меня.
Вадим осторожно убрал с лица Кати светлые пряди волос, приподнял ладонями голову, долго смотрел ей в глаза, словно пытался запомнить, запечатлеть в памяти, затем нежно поцеловал в лоб и прижал к себе.
– Организация на хорошем счету, так что визу тебе откроют как минимум на полгода. И вот тогда ты просто обязана будешь сопровождать меня в деловых командировках! – попробовал он поднять себе и ей настроение. – Ну-ка, улыбнись! – отстранившись, он снова заглянул ей в глаза. – Всего лишь четыре дня, а в субботу отметим наш маленький юбилей, – заговорщицки подмигнул он.
– Какой юбилей?
– Ну вот! А ты подумай хорошенько, вспомни, какого числа мы познакомились? Ровно три месяца!