Однако было совершенно ясно и очевидно, что излагать свою стройную теорию в данный момент грозной тетушке Васе не имело ровно никакого смысла – судя по всему, она также была готова четко и верно отстаивать честь своей племянницы до самого победного конца.

И все-таки я не выдержал.

– Но почему вы так уверены в невиновности Елены? – Конечно, я постарался, чтобы мой голос прозвучал без лишних эмоций. – Разумеется, в интересах фирмы я – за то, чтобы она оказалась чистенькой, и все-таки…

Васа медленно кивнула.

– Я вас понимаю, а вот вы, боюсь, меня не поймете. Согласна, Елена – девочка с характером, она до сих пор ревнует вашего отца, и появление Жанны стало для нее настоящим шоком – я ведь вам говорила, что вчера он появился в салоне в ее компании, словно нарочно хотел помучить бедную Елену.

Тяжелый вздох, короткий взгляд на небо – словно Васа пыталась заручиться поддержкой звезд.

– Но при всех муках ревности моя племянница – православная, истинно верующая. Поверьте, она никогда не совершит грех. Да, она могла злиться на соперницу и желать ей всяческих ужасов. Но она и пальцем не шевельнет, чтобы сделать любой из этих ужасов реальностью.

Ну, конечно! Оставалось лишь добавить, что Елена регулярно исповедуется в церкви. Впрочем, в данном случае вся эта история со змеями благополучно ушла в раздел «Прошлое» и мне была совершенно не интересна – я отчаянно хотел спать.

Не выдержав, я зевнул.

– Васа, неужели вы не хотите спать?

Она меня словно и не слышала. Мы стояли на улице, мимо нас то и дело пролетали машины, а по тротуару проходили шумные группы туристов, наслаждаясь мягкой свежестью воздуха после изнуряющей жары дня. Сама атмосфера ночного города, казалось, была наполнена радостью и весельем, в то время как мы с Васой замерли среди общего праздника жизни, как два изваяния скорби.

– И ведь был еще тот разговор!..

Неожиданно произнеся эту реплику, Васа вдруг нахмурилась, бросив на меня тревожный взгляд.

– Что за разговор?

Мой вялый интерес сыграл ей на руку: она лишь покачала головой и вздохнула, одновременно поднимая руку и подзывая такси.

Как только машина подкатила к нам, Васа открыла дверцу и легко, как пупсика, впихнула меня внутрь, на переднее сиденье, чуть наклонившись на прощанье к самому окошку:

– Сегодня мы действительно все до смерти устали. Отправляйтесь в свой отель и спите на здоровье. Завтра – трудный день. Спокойной ночи!

С этими словами она величественно двинулась по тротуару в обратном направлении, свернула в проулок, мгновенно исчезнув из вида.

Таксист, в самом буквальном смысле слова с отвисшей челюстью наблюдавший за высоченной, столь величественно прошествовавшей фигурой, глубоко вздохнул и наконец-то развернулся ко мне:

– Какая женщина!.. Куда вас везти?

А я, ощутив вдруг внезапное бессилие, проговорил, отчаянно зевая и мечтая поскорее оказаться в кровати:

– Отель «Семирамида»… И побыстрее, если можно, не то запросто усну прямо в салоне вашего такси…

Глава 9

Завтрак по-гречески

Говорят, сны – отголосок всех пережитых за день событий, своеобразный итог, который подводит наше подсознание, пока сознание отключилось для подзарядки. Во всяком случае, только подобными убеждениями я могу объяснить свой сон после ужина со змеями.

Мне снилось, что я гуляю под руку с богиней любви – осанистой Афродитой. Она была огненно-рыжей не хуже Жанны и с золотистыми конопушками по всему лицу, как у Аглаи. Мы неспешно двигались с ней по зеленой дороге, уходящей куда-то в бесконечность, то и дело по очереди каждый бросая рассеянный взгляд на свои наручные часы.

– Не пойму, почему вы, простые смертные, так боитесь змей, – с важным видом рассуждала Афродита, вертя в руках какую-то довольно большую трубку. – Каждый на Олимпе знает: змеи – потрясающе вкусное блюдо. Правда, для начала их следует приготовить.

– Извините, богиня, но для начала их надо прибить, – галантно поклонился я богине любви.

Она благосклонно улыбнулась.

– Возможно. К сожалению, мой милый, без убийства в нашей жизни никак не обойтись. Иногда, чтобы выжить, следует прибить кого-нибудь. Например, змею. И съесть ее. Совместить приятное с полезным.

– Спорный вопрос, – с видом древнегреческого философа произнес я, назидательно поднимая палец. – Убийство осуждается всеми религиями, оно аналогично краже: не твое – не бери! Если не ты дал жизнь человеку, значит, не имеешь права и забрать эту жизнь.

В верности моих слов не было причин сомневаться, и Афродита, выслушав, с великой важностью кивнула, царственным жестом давая мне команду продолжать мои разглагольствования.

И я продолжал:

– Кроме всего прочего, должен отметить, что мне странно слышать подобные речи об убийстве от тебя, Афродита, ведь ты – богиня любви! Любовь дает силы для жизни, для веры, для счастья…

– А ты уверен, что отличишь любовь от влюбленности? – лукаво усмехнулась богиня, останавливаясь и надевая мне на голову невесть откуда взявшийся у нее ромашковый венок. – Вы, простые смертные, столь наивны!

Я только усмехнулся с важным видом.

– Представь себе, Афродита, я могу отличить любовь от увлеченья, а потому открыто признаю, что у нас с Диной просто красивый роман без серьезного продолжения, не более того. Завершится наш греческий отпуск – и мы расстанемся, разъедемся по своим домам. И все-таки согласись, богиня, наш роман прекрасен, и в нем присутствует дух любви!

– Ах, оставьте разговоры о духах, о любви, – с усмешкой отмахнулась Афродита, срывая с моей головы венок и отшвыривая его далеко в сторону. – Любовь человеческая, равно как и душа давно умерли, сегодня все успешно заменяют выгодная финансовая сделка, контракт, удача…

Она вдруг замерла в классической позе «руки – в боки».

– И вообще с чего ты взял, что я – богиня любви? Все может быть с точностью до наоборот!

Она остановилась, и я с удивлением понял, что и в самом деле промахнулся: передо мной действительно стояла не богиня любви, но Фемида – богиня правосудия с повязкой поверх глаз и все с той же трубкой в руках.

– Посмотри-ка! – Она протянула мне трубку. – Наверняка ты видел нечто подобное в детстве.

Я взял трубку. Ну, конечно! Это был калейдоскоп – детская игрушка с удивительно меняющимися узорами. Я приложил окошко калейдоскопа к глазу и принялся крутить трубку, наблюдая, как изумрудная гирлянда сменялась россыпью разноцветных цветков, волшебной радугой, безупречной геометрией квадратиков…

– Правда, потрясающе? – совсем рядом прозвучал вдруг голос Васы. – Кажется, вот этот узор – само совершенство, но он меняется, и перед вами – нечто еще более прекрасное. Скажу я вам, так и в жизни: ответов на один вопрос – тысячи, главное – выбрать правильный.