– Бедняга доктор!
– И бедняга комиссар! Он столь активно взялся за дело об эвтаназии, а в итоге оказался в луже: ни единой улики, ни единого свидетеля, а вместо обвиняемого – хитроумного доктора! – был некий взъерошенный чудик в перманентных поисках непонятно чего. Говорят, доктор периодически устраивал сам себе обыск: снимал собственные ботинки и тщательно их тряс, словно надеясь, что флакон на пять доз выпадет из штиблета. Можешь себе представить?
Я хмыкнул. Что ж, последние события показали, что доктор Плис не играл в дурачка и не обманул по части пропажи снадобья – кто-то действительно умудрился его похитить, возможно, за несколько минут до прибытия полиции.
– Могу. А полиция изучила контакты доктора, кто у него был последние дни, кто убирался-готовил?
– Ну, насчет уборки-готовки сразу скажу: доктор был повернут на медицине и своих исследованиях, все деньги тратил на опыты, так что никогда не держал ни уборщицу, ни повара. У него и жены по той же самой причине никогда не было. – Тут Рита лукаво подмигнула. – Он сам себе готовил, стирал в стиральном пункте Монтре, а уборку в доме проводил, когда слой пыли становился уж слишком толстым.
– И все-таки у него ведь наверняка бывали гости. Каким образом, к примеру, он нашел себе первого клиента?
С удовольствием допивая кофе и делая знак официанту повторить, Рита энергично кивнула.
– Ну, это все достаточно просто: я же сказала, что доктор работал в частной клинике Монтре для онкологических больных. Повторюсь – он сошел с ума, допросить его не удалось, а потому многие аспекты дела так и остались без объяснений… И все-таки полиция и пресса пришли к выводу, что, скорее всего, сын больного из Арабских Эмиратов (бывший однокурсник доктора) сам подошел к доктору с просьбой избавить отца от страданий. Доктор согласился, их разговор кто-то подслушал, не поленившись написать анонимку в полицию и продублировав его для редакции газеты «Женевские новости».
Официант принес новую порцию кофе, и наш разговор продолжился.
– Что ж, тут все более-менее ясно, – я кивнул. – А все-таки что удалось выяснить прессе и полиции по части визитов последних дней в дом доктора?
Рита перевела свой задумчивый взгляд с панорамы озера на пышную пенку капучино в собственной чашке.
– Ну, список всех посетителей получить было просто невозможно – доктор жил в крошечном домике, расположенном сразу за церковью, так что за входом никто следить не мог. И все-таки полиция воспользовалась записной книжкой доктора, прочитав о всех его назначенных делах и встречах в течение последних дней перед роковой «операцией».
Признаться, я начинал терять терпение – моя собеседница неожиданно сбавила темп, перейдя с энергичного галопа на топтание на месте.
– Ну, и что дал им блокнот доктора? Были в нем интересные записи, какие-то конкретные имена?
Рита выразительно вздохнула и перевела на меня взгляд своих мечтательных глаз.
– Разумеется, было одно конкретное имя. И я бы с удовольствием его от тебя скрыла, но, боюсь, ты по-любому все прознаешь, всего лишь подняв архив газет за прошлый год. – И она еще раз вздохнула и улыбнулась. – Там было время встречи со мной – журналисткой «Русской Матрешки» Ритой Ошенко. Как тебе новость?
Надо было видеть лицо Риты во время произнесения последней фразы: иронически вздернутая бровь, красивая усмешка и мимолетный испуг в глазах, который она поспешила погасить, скромно опустив ресницы, принявшись рассматривать кофейную чашку в свих руках.
– Вижу, я тебя малость удивила. – Она выразительно хмыкнула и решительно поставила чашку на стол, словно ей вдруг смертельно надоели все разговоры и размышления по поводу убийств. – Но спешу тебя огорчить: поскольку я в то время была совершенно не в курсе подпольной деятельности доктора, то и пришла по самому банальному поводу – чтобы взять интервью у медика, отдающего все свободное время и силы поиску лекарства против рака. Для начала мы встретились в клинике, где я имела возможность наблюдать за ним в течение всего рабочего дня. Для более детального разговора доктор назначил мне встречу у себя дома в двенадцть ноль-ноль – ровно за день до запланированной «подставной операции». Все просто!
Тут она даже попыталась усмехнуться. Не представляете, насколько интересно было наблюдать за лицом девушки, столь изменившимся в какие-то считаные секунды.
– Да что вы говорите! – Я перевел дух. – Стало быть, ты напрямую общалась с доктором прямо накануне всех трагических событий! Полагаю, полиция поинтересовалась у тебя, о чем была ваша беседа и не прозвучало ли в ней…
– …чего-либо, связанного с препаратом «Волшебный сон» и со всем так называемым делом эвтаназии?
Рита театрально вздохнула.
– Увы! Я как журналист была бы в полном восторге, если бы хоть что-то в нашей беседе дало мне подсказку по делу об исчезновении опасного препарата! Но нет – мы беседовали не более получаса, и все это время говорил доктор. Это был своего рода монолог практически гениального медика о мучительных поисках формулы здоровья и чудесного исцеления от доселе непобедимой болезни – рака.
Рита скрестила на груди руки.
– Поначалу я пыталась его остановить, задать свои, самые простые и банальные вопросы – все было бесполезно! Признаюсь честно: к концу нашей встречи от фармакологических формул и медицинских терминов у меня так разболелась голова, что я в буквальном смысле сбежала домой, сказав уважаемому доктору, что в ближайшие дни подойду для уточнения отдельных деталей. Сам понимаешь, больше увидеться нам с доктором так и не удалось.
Я с интересом рассматривал лицо журналистки – девушка отчего-то разволновалась, так что на ее щеках проступил румянец.
– А статья? Хотелось бы почитать ее на досуге.
Моя невинная фраза заставила Риту из розовой стать почти пунцовой. Она сердито взмахнула рукой.
– Не было никакой статьи! Говорю тебе: его бесконечный монолог на девяносто девять процентов состоял из специальных терминов и труднопроизносимых химических формул – гениальный Плис делился со мной своими научными изысканиями, словно я была в состоянии все это оценить и попросту понять. Потому я и сказала ему, что подойду еще раз, чтобы кое-что уточнить. Но на следующий день разыгралась драма, и бедняга доктор сошел с ума.
– И в связи с этой драмой тебе совершенно не захотелось срочно написать статью про последнее интервью доктора, которое было всего лишь за день до его сумасшествия?!
Краснолицая Рита гневно нахмурилась.
– Ты слово в слово повторяешь слова моего редактора! Он прямо орал, что я должна все изложить, хоть из пальца высосать то, что доктор и не думал говорить, но что будет эффектно звучать в связи со всеми событиями! Он просто рвал и метал, грозил уволить меня…
– А ты?
Она перевела дух.