Book.

Вигор кивнул:

– Даже Марко Поло был поражен, говоря словами этого великого человека, «кажущейся невесомостью купола и пугающим изобилием эффектов прямого и отраженного освещения».

Грей все понял. Но ему было как-то не по себе от мысли, что вот там, где сейчас стоял он, когда-то стоял Марко Поло. Через века их объединило преклонение и уважение к древним зодчим.

Общее впечатление портила лишь стена черных строительных лесов, взобравшихся вдоль одной стены от мраморного пола до самого верха купола.

Это помогло Грею вернуться в настоящее. Он взглянул на часы. Насер будет здесь еще до наступления темноты. У них есть всего несколько часов, чтобы решить эту загадку.

Если его замыслу суждено увенчаться успехом…

Но с чего начать?

Вигор задал тот же самый вопрос своему другу:

– Бальтазар, вы уже расспросили сотрудников музея? Кто-нибудь видел здесь что-либо похожее на ангельское письмо?

Почесав бороду, великан вздохнул.

– Я спрашивал у самого хранителя музея, говорил с его людьми. Хранитель знает Святую Софию от подземных склепов до верхушки самого высокого купола. И он утверждает, что нигде в соборе нет ничего похожего на ангельское письмо. Однако он высказал одно предположение… которое вам вряд ли понравится.

– Какое? – спросил Вигор.

– Вспомните, что, когда Святая София была превращена в мечеть, значительная часть поверхности стен и купола была заштукатурена. Возможно, то, что мы ищем, скрыто под несколькими дюймами старинной штукатурки. А может быть, надпись была высечена на штукатурке, которая с тех пор давно отлупилась.- Бальтазар пожал плечами.- Так что высока вероятность, что нужной нам надписи больше нет.

Грей не хотел в это верить. Пока Вигор и Бальтазар занялись обсуждением технических подробностей, он отошел в сторону. Ему нужно было подумать. Он непроизвольно снова взглянул на часы, нервничая и беспокоясь. У него в голове даже не зафиксировалось, который час. Опустив руку, Грей прошел к лесам. Он не должен был оставлять своих родителей одних. У него в голове снова прозвучали слова матери, сказанные по телефону:

«Извини. Все дело в отце. Мне были нужны лекарства».

Несомненно, произошло что-то серьезное. Грей не принял в расчет то, что его отец болен, что ему постоянно требуются лекарства. Не явилось ли это следствием сознательной слепоты, упорного нежелания принять истинное состояние отца? Так или иначе, из-за его безрассудства жизнь родителей теперь под угрозой.

Опустившись на пол, Грей уселся на корточки, устремив взгляд на купол. Он постарался полностью очистить свой рассудок. Сейчас от тревог, страхов и сомнений не будет никакой пользы. Ни ему самому, ни его родителям. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Грей медленно выпустил воздух. Гул туристов затих, отступил на задний план.

Грей постарался представить себе собор таким, каким он был в далеком семнадцатом веке. Мысленно он снова закрасил стены, скрыв золоченую мозаику под белой штукатуркой. Сделал это с сосредоточенной расчетливостью, словно выполняя упражнение медитации. И древняя мечеть ожила, хотя бы и только у него в мыслях. Грей услышал голоса муэдзинов, разносящиеся с высоких минаретов по всему городу. Мысленно увидел верующих, преклонивших колени на молитвенных ковриках, сгибающих спину и распрямляющихся, возносящих слова к Богу.

Где в таком месте может быть спрятан следующий ключ? Где – в этом громадном сооружении, с бесчисленными галереями, пристройками и альковами?

Сидя на корточках, Грей прокрутил перед мысленным взором весь собор, словно трехмерное изображение на экране компьютера, изучая его со всех ракурсов. При этом он рассеянно водил пальцем по полу, покрытому слоем цементной пыли. Не сразу до него дошло, что он рисует символ ангельского письма, тот самый, который был нарисован на обратной стороне золотой пайцзы Марко Поло.

Грей уставился на этот символ, продолжая крутить в голове весь комплекс Святой Софии.

– В то время собор уже был мечетью,- пробормотал он вслух.

Он постучал пальцем по четырем кружкам, которые Вигор назвал «диакритическими знаками».

Четыре кружка, четыре минарета.

А что, если этот символ означает нечто большее, чем первый ключ к разгадке тайны зашифрованной карты? Что, если это также подсказка, ведущая ко второму ключу? Кажется, Сейхан говорила то же самое: один ключ ведет к другому.

Мысленно Грей наложил схематический план Святой Софии на символ, сопоставив минареты с диакритическими знаками. Четыре кружка, четыре минарета. А вдруг этот символ представляет собой приблизительный план всего собора с минаретами в качестве ориентиров?

Если так, то с чего начать поиски?

Грей провел по пыльному полу еще одну линию, пунктирную.

– Нужное место обозначено крестиком,- пробормотал он.

11 часов 2 минуты

Вигор заметил, что Грей ползает на четвереньках по полу, вытирая мраморные плиты руками. Посмотрев на него, Бальтазар удивленно поднял брови. Они подошли к Грею.

– Что вы делаете? – спросил Бальтазар.- Если вы намереваетесь ощупать весь пол руками, на это потребуются недели.

– В чем дело? – спросил Вигор.

Грей указал на то место, где сидел вначале. Подойдя туда, Вигор посмотрел на смазанный рисунок на пыльном полу. Он нахмурился.- Это примитивная схема Святой Софии,- объяснил Грей,- на которой указано, где нам следует искать следующий ключ.

Почувствовав в его словах истину, Вигор в который уже раз поразился аналитическим способностям этого человека. Ему даже стало несколько не по себе.

Грей продолжал ползать по мраморным плитам, медленно исследуя небольшой участок пола. Проходящие мимо туристы удивленно смотрели на него.

Бальтазар ходил за ним следом.

– Вы полагаете, что кто-то нацарапал на мраморе ангельские письмена?

Внезапно Грей остановился, наткнувшись плечом на черную опору строительных лесов. Его пальцы вернулись к тому месту, по которому только что прошли. Склонившись к самой плите, он сдул с нее пыль.

– Не ангельские письмена,- сказал он, протягивая руку к воротнику.

К нему подошел Вигор. Вдвоем с Бальтазаром они присели на корточки рядом с плитой, которая привлекла внимание Грея. Протянув руку, Вигор ощупал мрамор кончиками пальцев.

На плите, полустертое временем и миллионами ног, было едва различимое изображение креста.

Грей снял с шеи серебряное распятие. Крест отца Агреера. Он сравнил его размеры и форму с крестом, высеченным на мраморе. Полное совпадение.