— Прошу сюда, генерал-майор.
Инженер жестом пригласил Савину пройти в центр пещеры.
В пол был вмурован круглый люк диаметром три метра. Савина купила его у мурманского судоремонтного завода «Северморпуть». Люк предназначался для пусковых шахт межконтинентальных баллистических ракет и представлял собой шесть стальных листов толщиной в полметра, собранных в виде диафрагмы фотоаппарата и действующих по тому же принципу.
Савина подошла к столу, на котором стоял ноутбук. С него осуществлялось управление испытаниями. На экране светилась инженерная схема сооружений. Рядом, заинтересовавшись происходящим, остановились несколько мужчин.
Инженер проговорил что-то в рацию, выслушал ответ и кивнул.
— Я соединился с центром управления. До запуска — десять секунд. Савина скрестила руки на груди. Центр управления находился в Челябинске-88, в одном из заброшенных жилых домов, оставшихся с советских времен. Техники оснастили маленькую комнату мониторами и компьютерами. После того как с площадки эвакуируют людей, происходящее будут снимать тридцать телекамер. Инженер вел обратный отсчет:
— Три... два... один... Пуск!
От люка шахты раздалось электрическое гудение, и его стальные лепестки раздвинулись. Из шахты послышался гул текущей воды. Савина подошла к краю диафрагмы и заглянула внутрь. Вертикальная шахта, пробитая в толще горной породы, спускалась на двести метров вниз.
Подошел инженер и направил в глотку шахты луч мощного фонаря. Там, далеко внизу, бежал серебристый поток, отразивший свет. Под уральскими отрогами протекало несколько таких подземных рек, которые брали начало на горных вершинах. По другую сторону Уральского хребта они впадали в Каспийское море, но здесь водоносный слой соединялся с несколькими реками, в первую очередь Течей и Обью, впадающими в конце концов в Северный Ледовитый океан.
Савина подняла голову и посмотрела в шахту, которая вела к дну озера Карачай. В нем содержалось в сто раз больше стронция и цезия, чем было выброшено в атмосферу после аварии в Чернобыле. А чернобыльское радиоактивное облако обошло вокруг всего земного шара.
Карачай представлял собой непреходящую опасность. Геологи прекрасно знали о состоянии грунтовых пластов под дном озера. В любой момент даже самое незначительное землетрясение могло вызвать сдвижение горных пород, в результате чего вся радиоактивная «похлебка» из озера оказалась бы в водоносном слое Уральского хребта. Исследования, проведенные учеными из Норвегии, показали, что подобная катастрофа убила бы добрую половину флоры и фауны Северного Ледовитого океана, одной из главных кладовых планеты. Оттуда смертоносное облако станет распространяться дальше, покуда не окутает половину планеты, причем наибольший ущерб будет нанесен Северной Европе. По самым скромным оценкам, от первичного излучения и вызванных им онкологических заболеваний должно было погибнуть сто миллионов человек, а последующие затем экономический крах и непоправимый ущерб, нанесенный окружающей среде, могли удвоить, а то и утроить эту цифру.
Савина перевела взгляд с шахты наверху на реку внизу. Да, возможность подобной опасности всегда признавалась, но вряд ли принималась всерьез. Все, что оставалось сделать Савине,— это чуть-чуть подтолкнуть природу.
И тогда мир запылает.
При мысли о величии того, что должно произойти, ее дыхание участилось. Из этого радиоактивного огня поднимется новая Российская империя. Как феникс, она возродится из собственного радиоактивного прошлого.
Ее ничто не остановит.
Всю свою жизнь, всю душу Мартова отдала Муравейнику и сделала это во благо Родины. И после стольких жертв, после такого кровопролития — что осталось от России? На протяжении последних десятилетий Савина была свидетелем того, как ее страна превращается в жалкую, погрязшую в коррупции тень самой себя. Теперь, под конец жизни, Савина подарит ей новую надежду. Это будет ее дар, который примет из ее рук и понесет дальше ее сын.
Она выжжет коррупцию и создаст новый мир.
— Что-нибудь еще, генерал-майор? Она качнула головой.
— Нет, я увидела достаточно.
Инженер кивнул и подошел к стальному рычагу, торчавшему из пола рядом со столом наподобие рукоятки ручного тормоза в автомобиле. Сняв блокировку, он перевел рычаг в противоположное положение. Диафрагма у ног Савины закрылась, запечатав шахту. Дело еще не было доведено до конца, поэтому работяги, задержавшиеся, чтобы посмотреть на то, как действует диафрагма, вернулись к работе. Они прошли прямо по люку диафрагмы, как делали на протяжении последних двух лет — с тех пор, как эта шахта была закончена.
Операцию «Сатурн» можно начинать.
Савина развернулась и пошла к поджидавшему ее поезду. Ей тоже нужно было закончить кое-какие дела в Челябинске-88. Она взглянула на часы. Скоро Николай отправится на церемонию в Чернобыле. Несмотря на воцарившуюся в последние часы суматоху, он держал ситуацию под контролем. С ним или без него, но все системы установлены и сработают так, как им положено. Все идет своим чередом. Ничто не сможет встать на их пути.
Когда Савина вошла в вагонетку и двери закрылись, она обернулась и в последний раз окинула взглядом площадку, где разыграется главное действие операции «Сатурн». Она попыталась думать о миллионах людей, которым суждено умереть, но они были абстракцией. Это число было слишком велико, чтобы иметь человеческое лицо. Обычная статистика, и больше ничего.
Поезд тронулся и стал набирать скорость, направляясь обратно в Муравейник. Там сейчас тоже полным ходом шли последние приготовления. Учителя и ученые готовились к эвакуации: стирали жесткие диски компьютеров, сжигали распечатки с данными. Готовили и детей. Но не к эвакуации. Им предстояло совершить последнее путешествие на поезде. Всем, кроме тех десяти, которые останутся с ней.
Савина попыталась представить лица остальных детей. Их было шестьдесят четыре, включая младенцев. Большинство детей она знала по именам.
Савина прикоснулась рукой к стене тоннеля, по которому ехал поезд. Ее ноги дрожали, а в груди боролись противоречивые чувства. Она не пыталась сопротивляться этому. Комок поднялся из груди и застрял в горле. Несколько горячих слезинок стекли по щекам. В этот интимный момент она позволила себе отдаться на волю эмоций. Она знала, что такое гуманность, и сейчас оплакивала ее.
Но это был лишь момент слабости..
Когда поезд начал замедлять ход, Савина вытерла лицо, похлопала себя по щекам и сделала несколько глубоких вдохов. Жребий брошен, и обратной дороги нет.
Необходимость — жестокий хозяин.
И она должна быть такой же жестокой.
9 часов 32 минуты
Припять, Украина
Николай и Елена сели в лимузин. От стоянки возле гостиницы «Полисся» то и дела отъезжали автомобили с политиками и официальными лицами. Начиная с полуночи съемочные группы телевизионщиков, съехавшиеся со всего мира, расставляли камеры и готовили свои фургоны со спутниковыми антеннами на крышах. С первыми лучами солнца стали прибывать звезды и знаменитости, готовые раздавать интервью и позировать перед объективами.