• а если кто-то не согласен, об этом «подумать».
— Мы подумаем об этом завтра, — заявил Президент РФ на вопрос корреспондента «Новостей 1 апреля» о том, что делать с теми отщепенцами, кто не согласен служить своему народу.
— Мы подумаем об этом после референдума, — поправили Президента участники совещания.
— Могу — значит, должен! — подтвердил непреклонность следовать принятым решениям Президент.
— Подменили! — всполошились в редакциях ключевых телеканалов «Верный» и «Щедрая душа-1», а также радиоканалов «Бэха Москвы» и «Прусской службы новостей».
— Кого подменили?
— Да Президента же!
Первое апреля пройдет, но вопрос останется:
— Может, и впрямь — лучше бы подменили?
2013 г.
…Итак, все прояснилось: высший в государстве пост нынешний руководитель занимал лишь временно, о чем, как нам и подтвердили вновь, были договоренности. Но решался ли вопрос лишь о времени и месте заявления в рамках изначального плана? Или же борьба под ковром, которую мы наблюдали особенно в последние пару лет, была реальной борьбой, и одна группировка наконец победила? Нам пока знать не дано. Если же допустить, что на деле это была лишь видимость борьбы, то согласитесь: кто на месте первого и основного из двоих в «тандеме» отказал бы себе в удовольствии посмотреть, кто и как себя поведет в ситуации выбора, кто засуетится, а кто и категорически «принципиально» переметнется?
Что же мы приобрели или потеряли от ныне оглашенного решения?
Потеряли мы «поле для политического маневра». Но, с другой стороны, обрели и бóльшую ясность, и однозначность картины. Нет теперь этого «чуть либеральнее» или, напротив, «вроде патриотичнее». Есть единый курс власти во всей совокупности, и каждый либо за него, либо против. Как минимум, с политической шизофренией на некоторое время покончено.
Но одновременно потеряли мы и нечто более существенное, хотя, в наших условиях надо признать, лишь иллюзорное. Мы лишились даже теоретического шанса на то, что на конкурентном поле окажутся одновременно две сопоставимые по административно-бюрократическому влиянию силы. И тогда могут возникнуть хотя бы на какое-то время правила политической игры, сколько-нибудь приближенные к честным, в том числе в части подведения итогов голосования. Но нет — отдаем себе отчет в том, что такого «раздрая», который хотя бы теоретически мог бы привести к возникновению действительно общеобязательных норм и правил публичной конкурентной борьбы, нынешняя российская власть не допустила.
Применительно к быстротечной истории параллельно развивавшегося и затем притушенного правоолигархического проекта, призванного быть одной из опор того, кто ныне признан лишь временщиком, да еще и во главе с куршевельским героем-олигархом, можно, конечно, посмеяться над этими «чудо-трудоголиками» и «суперменеджерами» — как они тупо «пилили» рекламный бюджет. Но важнее обратить внимание на иное.
Судьба и метод действия этих «правых сил» — индикатор обычаев и нравов нашего времени. В частности, столько нам, уж извините, «звенели» про всякие «кредитные истории», которые якобы должны быть у всех и которые якобы и есть самая истинная репутация гражданина. Оставим в стороне вопрос о том, что репутацию, по этой логике, нам надо зарабатывать не перед согражданами, а лишь перед ростовщиками. Тем не менее, должна быть не менее важна и «кредитная история»… политической партии? Но мы видим, что главный метод самосовершенствования у этой разновидности политических сил — регулярная перелицовка, причем со сменой не только лозунгов, но также и фамилии, внешности и т. п.
Кстати, парадоксально, но от «замирения в тандеме» нечто теряет и правящая партия, а значит, и опирающаяся на нее высшая власть. А именно — теряет надежды оказаться в политическом «центре». Пока был курируемый Кремлем «правый» проект и его раскручивание вплоть до прохождения в Думу, был и давно вожделенный шанс правящей партии представиться наконец не крайне правой силой, отстаивающей интересы самых богатых, но силой «центристской», отстаивающей интересы большинства населения перед лицом правоолигархической угрозы. Но, с другой стороны, раньше же без этого обходились? В том смысле, что раньше же удавалось представать в образе защитника населения при полном отсутствии даже и на горизонте еще более правоолигархического противника…
2012 г.
В качестве эксперта принял участие в очередных дебатах «Зюганов — Путин» в передаче «Поединок» на канале Россия-1.
Ожидалась сенсация: в новостях даже сообщили, что Путин планирует прибыть. Но не случилось — прислал вместо себя директора питерского НИИ скорой помощи. А сам где? Вечером узнаем во всех подробностях. В новостях, демонстрируемых в перерывах между фильмами о том, как Россия теперь «встает с колен» и о том, как «коммунисты угробили Россию».
Что ж, хорошо Путина понимаю.
Одно дело — силами всех подконтрольных и подручных СМИ методично строить светлый образ и вбивать в головы граждан, что если не он, то никто другой не защитит народ от тех, кто разорил страну в девяностые. И дело совсем другое — отвечать в прямом эфире (была трансляция на Дальний Восток) на неприятные вопросы.
Например, на мой вопрос о том, почему столько лицемерия вокруг детского онко-гематологического центра, на который добровольцы собрали целых 400 млн. руб. Притом, что в это же время самые приближенные к власти, те самые, что действительно разоряли страну в 90-е, например, Чубайс, без какого-либо рационального обоснования на свои «нано-технологические игрушки» сначала получают от власти 150 млрд. руб., а потом, когда часть этих средств, положенных «нанотехнологами» на депозиты в банки, все же взыскали в бюджет, получают от власти еще на 160 миллиардов рублей госгарантий.
А плюс еще дефицит бюджета только одного этого года в 876 млрд. руб. покрывают … заимствованиями под 7 % годовых и более. Притом, что в Резервном фонде и Фонде будущих поколений, а также в золотовалютных резервах лежат более 600 млрд. долларов (не рублей, а долларов — это в сумме в двадцать пять раз больше или почти полтора годовых федеральных бюджета), но на которые нам, России, начисляют менее 1,5 % годовых. То есть, они там, за океаном, получают наши деньги на свои онкоцентры (и заодно на авианосцы) под 1–1,5 % годовых, а мы затем берем «в долг» свои же деньги, но уже на 6 % дороже.
Берем эту разницу в 6 % годовых — и лишь за год чистый ущерб нам всем более 50 млрд. руб. Сколько детских онко-гематологических центров на эти деньги можно было бы ежегодно строить и оборудовать? И не для того ли Счетную палату подвели под президента, чтобы подобные вопросы регулярно, официально и публично задавать было некому?
Директору питерского НИИ скорой помощи, конечно, что на это ответить? Сами сможете увидеть и оценить. Но к нему какие претензии? По большому счету, то есть по серьезным вопросам, он, понятно, не уполномочен.