— Да, сэр. Один из наших лучших оперативных работников.
— Лучших? — с неприкрытой издевкой сказал Меткалф. — Не хотелось бы мне встретиться с худшим из них.
Пейнтер тоже добавил в голос чуточку желчи.
— Он попал в засаду. Ему пришлось делать все необходимое, чтобы защитить важную улику. Чтобы остаться в живых.
— Но какой ценой он этого добился? Насколько я понимаю, ваш человек влез в то, что является внутренним делом итальянских властей. Их собственные разведслужбы вместе с Интерполом держали все под контролем. Если ваш агент своими действиями причинил какой-либо ущерб…
Но Пейнтер не дал ему договорить.
— Господин генерал, это дело выходит далеко за пределы Италии. Вот почему я попросил вас о личной встрече. Пока что никому не известно об участии в нем «Сигмы», и мне бы хотелось, чтобы так оставалось и дальше.
Меткалф пристально смотрел на Пейнтера, ожидая продолжения. Но директор «Сигмы» дал ему немного покипеть. Вероятно, те, кто послабее, ломались под этим стальным взглядом. Однако Пейнтер даже не моргнул.
В конце концов Меткалф шумно выдохнул, признавая свое поражение, и откинулся назад.
— В таком случае расскажите мне, что там случилось.
Пейнтер расслабил плечи. Взяв со стола папку, он раскрыл ее, достал снимок и протянул генералу.
— Вот фотография убитого в Ватикане человека, сделанная итальянскими криминалистами.
Взяв фотографию, Меткалф взглянул на нее, и брови у него тотчас же сдвинулись, что свидетельствовало о крайнем потрясении.
— Это ведь тот же самый знак, — пробормотал он. — Выжженный на лбу, как и у сына сенатора Гормена.
— И у профессора Принстонского университета, — добавил Пейнтер.
Ему было известно, что Меткалф уже ознакомился с отчетом о событиях в лаборатории Карла Икана.
— Но какое отношение этот священник имеет к тому, что произошло в Африке? Я еще могу понять связь Джейсона с профессором, но это? — Меткалф вернул фотографию Пейнтеру. — Это же какая-то бессмыслица!
— Наш оперативный агент в Италии, коммандер Грейсон Пирс добыл и сохранил ключевой элемент к разгадке тайны. Ради получения этого ключа кто-то был готов взорвать римский Колизей.
— И этот ключ у нас в руках. Пейнтер кивнул.
— И что же это такое?
— Мы до сих пор пытаемся разобраться, что это может означать. Речь идет о древнем артефакте, возможно имеющем отношение к археологическим раскопкам на территории Англии. Я бы предпочел пока не распространяться о подробностях. Пусть об этом знают только те, кому это необходимо.
— И вы полагаете, что мне это знать не обязательно? Пейнтер посмотрел ему в глаза.
— А вы действительно хотите узнать правду?
Сперва Меткалф гневно прищурился, но затем у него в глазах блеснули веселые искорки.
— Хороший вопрос. После того, что произошло в Риме, возможно, и не хочу. Быть может, пока лучшей линией поведения будет все отрицать, ссылаясь на незнание.
— Я вам очень признателен, — сказал Пейнтер.
Он говорил искренне. Такую свободу действий новый глава УППОНИР ему еще никогда не предоставлял.
Однако ему требовалось еще больше. I — Что бы там ни происходило, это простирается далеко за пределы Италии, — продолжал Пейнтер. — И лучший способ докопаться до правды заключается в том, чтобы сохранить наше участие в тайне.
Меткалф кивнул, соглашаясь с ним.
— Еще до того как произошли эти события в Италии, я пришел к выводу, что нам нужно получить максимальную информацию о тех генетических исследованиях, которые проводились в Мали.
— На ферме, принадлежавшей корпорации «Виатус».
— Насколько нам известно, с этими исследованиями связана смерть двух американцев — Джейсона и его наставника. Как и почему, мы не знаем. Однако именно в этом направлении нам нужно сосредоточить свои усилия в первую очередь. Необходимы детали. Информация, получить которую можно только в одном месте.
— Вы имеете в виду сам «Виатус»?
— Завтра в Осло начинает работу конференция по проблемам продовольствия. Президент «Виатуса» Ивар Карлсен должен выступить на ней с докладом. Надо зажать его в угол, заставить говорить, открыть всю правду о характере исследований, проводившихся в Африке.
— Я наслышан об этом Иваре Карлсене. Насколько можно судить, он крепкий орешек. Силой из него ничего не вытянешь.
— Понимаю.
— К тому же у него много влиятельных друзей — в том числе и здесь, в Штатах.
— Мне это хорошо известно.
Пейнтер располагал подробным досье на Карлсена и его компанию. «Виатус» имел прочные связи с американской экономикой: корпорация финансировала консорциум, занимавшийся исследованиями по созданию биотоплива, выступала партнером крупной нефтехимической компании, выпускающей удобрения и гербициды, и, разумеется, в паре с «Монсанто» [16] владела несколькими прибыльными патентами на генетически модифицированные сорта зерновых.
Меткалф продолжал:
— На самом деле мне уже известно об этой конференции в Осло. В ней принимает участие один наш общий друг, который готов вытрясти из УППОНИР душу, требуя ответ на вопрос, кто и почему убил его сына.
— Вы имеете в виду сенатора Гормена? — удивился Пейнтер.
— Он уже находится в Осло. Несмотря на обстоятельства гибели своего сына, сенатор остается одним из ближайших сподвижников Ивара Карлсена. И вызывать недовольство этих людей очень опасно. Так что в любых разговорах с Карлсеном необходимо соблюдать максимальную осторожность.
— Понятно. В таком случае это тем более оправдывает вторую причину, по которой я просил вас о встрече.
— И какую же?
— Вследствие деликатного характера дела и угрозы международных осложнений мне бы хотелось лично побеседовать с Карлсеном.
Этого Меткалф не ожидал. Ему потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить просьбу Пейнтера.
— Вы хотите сами заняться расследованием? Отправиться в Осло?
— Да, сэр.
— А кто будет руководить «Сигмой» в ваше отсутствие?
— Кэтрин Брайент. Она является моим первым заместителем. В прошлом Брайент работала в военно-морской разведке, у нее тесные связи с нашими зарубежными коллегами. Она полностью готова самостоятельно руководить «Сигмой» и координировать работу на местах.
Меткалф откинулся назад, обдумывая это предложение.
Пейнтер знал, что у генерала четкие понятия о кодексе личной ответственности. Именно этим объяснялся его быстрый карьерный рост в армии. И сейчас Пейнтер сделал упор именно на это.