Свесившись набок, Рейчел увидела прямо под собой огненное сердце пожара. Она поняла, что ей не добраться до противоположного берега. Пони уже начинал опускаться. Рейчел захлестнула обжигающая волна страха.
Она услышала тревожные крики.
И тут они упали на землю. Передними копытами кобыла зацепилась за твердую почву, но ее задние ноги пробили дымящийся край огненной реки.
Удар выбросил Рейчел вперед, и она налетела грудью на шею пони. У нее перехватило дыхание, она выпустила поводья, потеряла стремена и соскользнула назад, навстречу пламени.
Бедная лошадь заржала от боли, стараясь выбраться из огненной ямы, однако от лихорадочных ударов ногами языки пламени взметнулись еще выше.
Сползая назад, Рейчел успела ухватиться за край седла. Пламя жгло подошвы ее сапог. Лягающаяся лошадь, объятая ужасом, могла сбросить с себя всадницу. Что хуже, кобыла начала заваливаться набок.
— Держись! — послышался чей-то крик.
Рейчел подняла взгляд. Это была Сейхан. Бросившись вперед, она схватила пони за поводья. Грей, подбежав с другой стороны, попытался ухватиться за недоуздок.
Вдвоем они не дали лошади опрокинуться.
Обмотав поводья вокруг запястья, Сейхан повалилась на спину, вонзая каблуки в землю. Лошадь заржала и мотнула головой, и Грей выпустил недоуздок. Он попытался снова ухватить его, но тщетно.
— Вытаскивай одну Рейчел! — крикнула Сейхан, чувствуя, как ее саму неудержимо тянет в пылающую реку.
Рейчел держалась из последних сил. Почувствовав ногами обжигающий жар, она поняла, что штаны на ней занялись огнем. Но тут у нее на запястье сомкнулись сильные пальцы. Каким-то образом Грей оказался здесь, распростертый на холке кобылы. Вцепившись одной рукой в луку седла, он, раскрасневшись от напряжения, другой рывком выдернул Рейчел, прижимая ее к груди.
— Лезь по мне! — приказал Грей, глядя ей в глаза.
Рейчел прониклась железной решимостью этих серо-стальных глаз. Ахнув, она протянула руку и уцепилась за куртку Грея. Подтянувшись, другой рукой ухватилась за его ремень и поползла вверх. Наконец ей удалось выбраться из огненной пропасти, и, скатившись с распростертого Грея, она упала на четвереньки в снег.
Грей отполз назад, рухнул рядом с ней, затем одной рукой подхватил ее и вытащил на берег. Обессиленные, они упали на снег. Рейчел прижалась к Грею, содрогаясь в рыданиях.
У нее за спиной прогремел выстрел.
Резко обернувшись, она увидела внизу Сейхан, стоявшую спиной к ним. В руке у нее был дымящийся пистолет. Ржание оборвалось; обмякшее тело кобылы рухнуло на землю и начало сползать в огонь.
Сейхан опустилась на заснеженный берег, продолжая сжимать пистолет.
«Просто замечательно».
Ковальски, остававшийся на том берегу огненной реки, видел, как оступилась лошадь Рейчел. Труп кобылы догорал на берегу. И как ему перебраться на противоположную сторону? Его пони не был ни высоким, как жеребец Грея, ни быстрым, как кобыла Рейчел. К тому же лошадь откровенно трусила, отчего Ковальски было не по себе.
Он ощупал свое солидное брюшко. Определенно ему надо было соблюдать диету, на чем уже давно настаивала Лиз.
— А ты чего ждешь? — окликнул его с противоположного берега Грей.
Ковальски указал пальцем на ту сторону.
— Ну, ты ведь сможешь… правда? — прошептал он, потрепав лошадь по шее.
Мотнув головой, пони испуганно посмотрел на своего всадника.
«Тут я с тобой полностью согласен, дружище».
Ковальски отъехал назад, подальше, для лучшего разбега. И все же он колебался. Лошадь разделяла его настроение. Она никак не хотела стоять на месте и возбужденно переступала с ноги на ногу. Плата за неудачу была слишком суровой.
«Нам нужно просто успокоиться, собраться с духом…»
Прямо позади взорвалась сосна, вспыхнув бенгальской свечой. Пылающие ветки взлетели вверх, обсыпали Ковальски спину и упали пони на круп.
Лошадь, словно ее пришпорили, рванула вперед. По ее мышцам разлился заряд адреналина. Ковальски едва не вывалился из седла, но быстро восстановил равновесие, привстав в стременах. Пони набрал скорость, выскочил на берег и взлетел вверх.
Будь Ковальски посмелее, он непременно крикнул бы «ура!». А если бы у него была ковбойская шляпа, он, возможно, помахал бы ею. Но он просто припал к шее лошади, крепко вцепившись в нее обеими руками.
Внизу, словно понимая, что это уходят последние потенциальные жертвы, все русло провалилось в огненную преисподнюю. Высоко вверх взметнулись языки пламени, стараясь достать беглецов.
Захлестнутый волной обжигающего жара, Ковальски зажмурился.
Но тут стук копыт о твердую землю возвестил о том, что они приземлились на противоположном берегу. От резкого толчка бывший охранник перелетел через голову пони и, перекувырнувшись в воздухе, растянулся на заснеженной земле. Оглушенный, он какое-то время лежал на спине, приходя в себя.
«Все еще жив…»
Приподнявшись на локтях, Ковальски встал на ноги. Шатаясь, он приблизился к своей лошадке. У обоих все еще дрожали ноги. Подойдя к пони, Ковальски крепко обнял его за шею.
— Я тебя просто обожаю, трусливое ты чудо…
Через двадцать минут усталый отряд уже поднимался по каменистой тропе в гору. На склонах плясали их багровые тени. Вся долина внизу пылала и дымилась.
Сейхан, усталая и измученная, ехала позади Ковальски. Она не сводила глаз с Грея и Рейчел. Они сидели вдвоем на жеребце Грея. Рейчел обнимала Грея за талию, положив голову ему на плечо. После своего падения, едва не ставшего смертельным, она не отходила от Грея, черпая у него силу и твердость духа.
Сейхан едва удержалась, чтобы не фыркнуть презрительно при виде подобной уязвимости.
Но избавиться от другой ноющей боли было непросто.
От Сейхан не укрылось, как быстро эти двое снова нашли друг друга, слились воедино. Когда она сама до этого ехала позади Грея, она тоже обнимала его, вдыхала мускусный запах его пота, ощущала тепло его тела. Но никаких ответных эмоций со стороны Пирса не заметила. С таким же успехом позади него могла лежать переметная сума.
Но сейчас на глазах у Сейхан Грей провел ладонью по руке Рейчел. Этот подбадривающий жест был бессознательным, поскольку все внимание Грея было приковано к каменистой тропе.
Сейхан отвернулась, чувствуя, как в груди вскипает злость. Не на Грея, а на свою собственную глупость. Она вспомнила то, что сказал ей Ковальски прямо перед тем, как лес вокруг взорвался. «Школьники, втюрившиеся друг в друга». А она-то тешила себя мыслью, что ей удается скрывать свои чувства. Но что насчет того, как Ковальски оценил своего напарника? Может ли так быть, что он прав насчет Грея?