Священник удивленно поднял брови.
— Как я уже говорил, Бардси издавна полюбили цари. Согласно местным преданиям, именно на Бардси жила фоморийская царица. Она была великой богиней, обладала даром лечить больных и даже исцелять от мора.
— Неудивительно, что Марко постоянно наведывался сюда, — пробормотал себе под нос профессор.
Грею захотелось спросить, что он имел в виду, но отец Рай не собирался останавливаться.
— И вот кельты полностью овладели островами. Но даже их жрецы-друиды признавали, что эта область является священной. Свой центр знаний они создали на расположенном неподал еку острове Англси. Туда съезжались ученики со всей Европы. Можете себе представить? Однако наиболее священным друиды считали Бардси. Только самым почитаемым друидам позволялось быть похороненными на острове. И в их числе был знаменитейший друид всех времен.
Судя по всему, Бойлу была знакома эта легенда.
— Мерлин.
Сейхан стояла позади лендровера, прячась от ветра. Открывая и закрывая нож с выкидным лезвием, она следила за дверью домика священника. Сейхан не опасалась, что кто-нибудь попытается бежать или воспользуется телефоном. Впрочем, чтобы обезопаситься, она все-таки перерезала телефонный провод.
Можно было бы просто пройти в дом вместе с остальными, однако Сейхан была не сильна в том, чтобы решать исторические головоломки. Она сама прекрасно сознавала, в чем заключается ее истинный талант. Кроме того, ей не хотелось отвлекать внимание Грея. Сейхан чувствовала исходящую от него ярость, которая распалялась тем больше, чем ближе к нему она оказывалась. Поэтому ей лучше было остаться в стороне ради полной сосредоточенности Грея. Ради всеобщего блага.
Сейхан отметила, как вскоре после их приезда в соседнюю деревушку завернул седан «ауди». За ними присматривали издалека. Криста Магнуссен, куратор Сейхан, держала ее на коротком поводке, отслеживая все перемещения маленького отряда. Охотники мастерски меняли машины. Сейхан насчитала по крайней мере три хвоста. Если не знать, где искать, обнаружить их было бы невозможно.
Но только не для Сейхан.
Резко дернув рукой, она закрыла выдвинутое лезвие и убрала нож в карман. Даже сейчас, чувствуя на себе пытливые взгляды, она остро испытывала необходимость двигаться. Отойдя от машины, Сейхан неспешно направилась к дверям старой церкви. Каменный фасад был холодный и внушительный и такой же твердый, как эти люди, живущие нелегким трудом за счет моря. Тяжесть веков казалась буквально осязаемой. Даже двери были массивными, покрытыми царапинами, старыми. Дернув за ручку, Сейхан обнаружила, что церковь открыта.
Она никогда не переставала удивляться, натыкаясь на незапертые двери.
В этом было что-то неправильное, противоестественное.
Не раздумывая, Сейхан потянула дверь на себя. Ветер усиливался. Неизвестно, сколько еще остальные будут отсутствовать. Войдя в церковь, Сейхан прошла в неф. Ожидая увидеть мрачное, строгое убранство, она удивилась, обнаружив светлое и просторное помещение. Выкрашенные в светло-кремовый цвет стены улавливали и задерживали скудный свет, проникающий в сводчатые окна. По обе стороны стояли скамьи, отполированные временем, а центральный проход был застелен светло-голубым ковром.
В церкви никого не было, но Сейхан с удивлением поймала себя на том, что не может пройти дальше. Внезапно охваченная усталостью, она шагнула к ближайшей скамье и села, уставившись на распятие. Сейхан не была религиозной, но сейчас остро прочувствовала боль на лице вырезанного из дерева Христа.
Ей была хорошо знакома эта мучительная боль.
Сейхан учащенно дышала, не в силах оторвать взгляд. Вдруг у нее перед глазами все расплылось. Слезы нахлынули внезапно, поднимаясь откуда-то из потаенных глубин души. Женщина закрыла лицо, словно пытаясь их остановить, спрятать, опровергнуть само их существование.
Она долго сидела, уронив голову, не в силах пошевелиться. У нее в груди нарастало внутреннее напряжение. Наконец оно достигло критической точки — словно что-то огромное стремилось протиснуться в крохотное отверстие. Сейхан ждала, когда это ощущение пройдет, и наконец оно исчезло, оставив у нее в душе пустоту и необъяснимое разочарование. Все ее тело содрогнулось, всего один раз. Сделав судорожный глубокий вдох, Сейхан вытерла глаза и встала.
Развернувшись спиной к распятию, она направилась к выходу из церкви. Налетевший порыв ветра ударил ей в грудь и захлопнул дверь у нее за спиной. Это напомнило Сейхан важный урок.
Двери нужно запирать на замок.
Как ни старался Грей, в его голосе прозвучала презрительная насмешка.
— Вы хотите сказать, что Мерлин похоронен на острове Бардси? Улыбнувшись, отец Рай отпил глоток чая.
— Разумеется, в здешних краях все любят повторять эту легенду. В ней говорится, что Мерлин был похоронен на острове в стеклянном гробу. Конечно, это кажется не более чем красивой выдумкой, и все-таки легенда замечательная, вы не находите? — Священник подмигнул Рейчел. — Хотя многие, и в том числе некоторые серьезные историки, верят в то, что прообразом Авалона из цикла легенд о короле Артуре является как раз остров Бардси.
Ковальски спросил ртом, набитым пирожками:
— А что такое Авалон?
Грей ткнул великана под столом. Он не хотел, чтобы пожилой священник распространялся о старинных преданиях. Им нужно было выяснить как можно больше об отце Джованни.
Но было уже слишком поздно.
— Согласно кельтской легенде, — пустился в объяснения отец Рай, — остров Авалон представлял собой рай на земле. Именно там был выкован Экскалибур, меч короля Артура. Там правила сестра Артура, фея Моргана. На острове росли необычайно вкусные яблоки, по которым он и получил свое название, от валлийского слова afal, «яблоко». Считалось, что на Авалоне заживают раны и исцеляются болезни. Артуровский цикл заканчивается тем, что после битвы у Камланна раненого короля Артура переправляют на остров к фее Моргане. И разумеется, как я уже говорил, именно на Авалоне был похоронен чародей Мерлин.
По мере того как Бойл слушал рассказ священника, его лицо становилось все более кислым.
— Вздор, — наконец решительно заявил он. — Все кому не лень утверждают, что Авалон и замок Камелот находятся именно в их краях.
Однако отец Рай нисколько не обиделся на замечание профессора.
— Как я сказал, это лишь легенда. Но, как и Авалон, Бардси издревле считался целительным местом. Это утверждение приводится даже в путевых заметках, написанных в тысяча сто восемьдесят восьмом году. Автора поразило то, что жители Бардси на удивление почти не болеют и «мало кто из них умирает, не дожив до глубокой старости». И еще, разумеется, нельзя забывать про волшебные яблоки.
— Про яблоки? — удивился Ковальски.
— Может быть, мы лучше пропустим эти мифы, — заметил Грей, стараясь вернуть разговор к отцу Джованни.