– Ты хотел бы иметь его при себе?
– Это мое высшее желание.
– И оно может быть исполнено, если ты только согласишься на отречение от престола, принц Мурад.
Султанша Валиде рассчитывала теперь этим последним средством расположить принца в пользу своих планов и склонить его изменить свое решение.
Несколько минут длилось молчание. В душе его, по-видимому, происходила борьба.
– Ты снова будешь иметь его, ты будешь в безопасности, – соблазняла его султанша, выжидая ответа.
– Я должен уметь приносить все в жертву моему долгу, – отвечал принц, бледнея, слегка взволнованным голосом. – Любовь к сыну борется с этим долгом – пусть она будет первой жертвой.
– Ты остаешься при своем решении?
– Я не могу иначе.
– Так ты не согласен на отречение?
– Я не могу этого сделать, великая государыня.
– Так ты не хочешь изменить своего решения, – пробормотала султанша Вахиде в невыразимой ярости, скрежеща зубами. – Пусть же вся ответственность падет на твою голову.
– Могущественная государыня, державная мать моего дяди, изволит гневаться на меня?
– К чему это перечисление родственных отношений, принц Мурад, – холодно отвечала султанша. – Сын, который не следует совету своих родителей, перестает быть их сыном. Я ухожу. Желаю, чтобы тебе никогда не пришлось раскаяться в своем ответе.
Мурад хотел проводить султаншу, но она резким тоном запретила ему это и в сильном гневе рассталась с принцем.
На следующее утро во дворец принца явился Нури-паша. Он был старше Мурада несколькими годами, черты его лица и манеры обнаруживали в нем более энергии и хитрости. Смуглое лицо его было обрамлено густой черной бородой и его маленькие, блестящие глазки так и бегали во все стороны. Принц Мурад приветливо встретил своего зятя, с которым он до тех пор не был накоротке.
– Как здоровье принцессы? – спросил принц, очень любивший свою сестру.
– Принцесса шлет тебе поклон, принц, а главное, – прибавил Нури, подходя ближе к принцу, – просьбу быть осторожнее.
Мурад улыбнулся и удивленно посмотрел на Нури-пашу.
– Осторожнее? Что сестра хочет сказать этими словами? – спросил он. – Нужно ли мне еще остерегаться, когда меня и так уже стерегут?
– Я за тем и пришел, чтобы предостеречь тебя, принц. Мушир Изет внизу в твоем дворце.
– Мушир? Я этого еще не знал.
– Разве тебе об этом не докладывали?
– Никто. Впрочем, что касается других слуг, это меня не удивляет, но Хешам, вот что странно.
– Может быть, он и сам не знает о присутствии мушира, – заметил Нури-паша. – Есть основание быть осторожным, когда хотят нанести решительный удар.
– О каком решительном ударе ты говоришь?
– Могу я говорить откровенно, принц? Я пришел сюда просить тебя остерегаться в эти дни пищи и питья.
– Что ты хочешь этим сказать? Уж не боишься ли ты отравы?
– Конечно, принц. Мушир Изет в твоем дворце недаром. Мушир Изет – человек, от которого можно всего ожидать.
Мурад в мрачном раздумье бесцельно глядел перед собой.
– Я все еще не верю в возможность этого, – сказал он после небольшого молчания.
– Но, может быть, ты исполнишь неотступную просьбу мою и принцессы быть в эти дни более осторожным, чем доверчивым. Исполни же наше желание.
Мурад подошел к столу и позвонил в колокольчик. Вошел Хешам. Он днем и ночью находился при принце.
– Знаешь, кто с самой ночи находится в моем доме? – спросил Мурад.
Хешам, казалось, не понял всей важности этого вопроса.
– Отвечай же! – приказал Мурад своему доверенному слуге. – Знаешь ты, что случилось там, внизу, в моем доме?
– Ничего особенного, ваше высочество.
– Разве ты не видел мушира?
– Мушира Изета? Нет, ваше высочество.
– Так от тебя сумели скрыть его присутствие. Приказываю тебе никому и виду не подавать, что мне известно о присутствии мушира, – сказал принц. – Я жду к обеду гостей, пусть накроют на стол не для меня одного, как всегда, а еще на две персоны.
– Позволь, принц, – перебил Нури-паша своего шурина, – мне кажется, лучше будет, если ты отдашь это приказание уже в столовой, когда кушанья будут поданы. Я, кажется, угадываю твой план.
– Хорошо, – сказал Мурад, следуя совету хитрого Нури. – Так молчи же. Я желаю обедать через четверть часа. Ступай.
Когда слуга удалился, Мурад обратился к Нури-паше:
– Прошу тебя быть моим гостем. Мне хотелось бы иметь свидетеля. Мы будем обедать втроем, и, я думаю, это будет необыкновенно интересный обед.
Нури улыбнулся.
– Приглашение твое делает мне честь и очень радует меня, принц, – сказал он с легким поклоном, – только прошу тебя не оставлять моего предостережения без внимания.
– Увидишь сам, как я ценю его.
– Это будет для меня большим утешением.
Немного времени спустя Хешам доложил, что обедать подано.
– Проводи меня и будь моим гостем, – обратился принц к Нури и вместе с ним отправился в столовую, где был накрыт маленький столик для принца. На столе дымились кушанья и стоял хрустальный графин с шербетом.
– Ступай вниз, – приказал Мурад своему слуге и отыщи мушира Изета. Передай ему мое желание видеть его у меня за столом.
– Если бы мы только могли видеть физиономию мушира при этом известии, принц, – сказал Нури с язвительной усмешкой Мураду, когда ушел слуга. – Увидев меня здесь, он догадается, кому обязан этой милостью и честью.
В это время Хешам спешил по ступеням лестницы. Он пришел вовремя, застав мушира Изета уже на галерее, готовым оставить дворец. При виде Хешама лицо его невольно омрачилось, и он ускорил шаги.
Но слуга принца догнал его.
– Прошу извинения, благородный мушир, – сказал он, – мне приказано позвать тебя к столу.
Мушир Изет слегка вздрогнул.
– К столу? – переспросил он.
– Так приказал его высочество.
– Хотя у меня и есть спешные дела в серале, но это приглашение светлейшего принца такая милость и честь для меня, что я следую за тобой, – сказал мушир, быстро овладев собой.
Хешам отвел мушира в столовую.
– Принести приборы, – приказал Мурад слуге. – Нури-паша и мушир составят мне компанию.
Последний бросил язвительный взгляд на стоявшего у стола Нури, быстрые, проницательные глаза которого пристально смотрели на мушира.
– Какая неожиданная милость, мой светлейший принц, – обратился Изет с глубоким поклоном к Мураду, – сердце мое исполнено благодарности.