Соседка Арне Йордис зашла к нам в Рождественскую ночь около трех часов. По телевизору шел мультфильм про Скруджа Мак-дака, и, пока Йордис смеялась над проделками Пиффа и Паффа, Бродяги и Леди и Быка Фердинанда, я вспомнил о Бодиль. Чем она занимается?
Герт-Инге Бергстрём вовремя позаботился о завещании. Все имущество, дом и предприятие он завещал своей ассистентке и ближайшей помощнице Гудрун Квист. Когда после рождественских праздников мы с Арне отправились в офис «Гибаба» в Мальмё брать у нее интервью, нам довелось проходить мимо дома, где располагалось рекламное бюро Бодиль Нильссон.
Но мы не встретились, а внутрь я не зашел.
За день до Рождества я проезжал мимо ее дома в Хелльвикене, однако там, похоже, никого не было. Я не увидел ни играющей в саду Майи, ни мужчины, который стоял возле забора на фотографии в «Гугле».
Я поставил мобильник на виброрежим и звонков не слышал, но, просматривая сообщения наутро после Рождественской ночи, обнаружил эсэмэску от Бодиль.
Ненавижу Рождество, – писала она мне в три сорок пять ночи.
Через два дня пришло еще одно: Бодиль просила меня не относиться всерьез к тому, что она писала или, возможно, говорила мне в Рождественскую ночь. Я плохо помню, вероятно не отдавала себе отчета, – сообщала она.
Как всегда.
Я все еще не определился со своими чувствами к ней.
С годами я начал осознавать свою подверженность так называемой молниеносной любви – пристойный вариант названия того, что иные зовут похотью, – которая со временем ослабевает, пока совсем не улетучится.
Через два дня поступила очередная эсэмэска от Бодиль, и между нами завязалась переписка.
Ты в Андерслёве? – спрашивала она.
Да.
Где?
У Арне.
Еще через полчаса:
Можешь впустить меня?
Арне к тому времени уже лег. Я вышел в прихожую и отпер дверь.
Как бы я ни сомневался в своих чувствах к Бодиль, при виде ее у меня обмякли колени.
– Я войду?
– Только тихо. – Я приложил к губам палец. – Арне спит.
Мы, стараясь не шуметь, пробрались на кухню, и я предложил Бодиль кофе.
Она отказалась и попросила стакан воды.
Бодиль была без косметики, с собранными на затылке волосами и в простом темно-синем платье с пояском. У меня создалось впечатление, что она выехала из дому без верхней одежды.
– Как ты меня нашла?
– Адрес был на hitta.se.
– Как Майя?
– Она у родителей.
– А…
– Не знаю. Я понятия не имею, где пропадает мой так называемый муж, но он не появлялся уже двое суток. Его мобильный молчит, а на работе говорят, что он в служебной командировке в Лондоне. Меня он не посвящает в свои планы. Быть может, это и называется «начать новую жизнь».
– Иди сюда.
Бодиль уселась ко мне на колени, и я обнял ее.
Она приникла к моему плечу, прижалась головой.
– Я здесь как дома, – призналась она.
По ее щекам потекли слезы, и она от меня отвернулась.
– Ты радуешься всем женщинам одинаково?
– Нет, тебе больше всех.
– Ты врешь.
– Я никогда не вру.
Она была без чулок. Я полез ей под платье.
– Думаешь, я такая дешевая?
В постели Бодиль была нежна и уверена в себе. Она внушала ощущение покоя. Когда легла мне на живот, я завел ей руки назад и несильно прижал к спине.
– Отпусти, – прошипела она.
И повернулась ко мне спиной. Я обнял ее.
Проснувшись, мы лежали все в том же положении. Бодиль дышала ровно и глубоко. Я любовался ею и мечтал, чтобы она спала как можно дольше.
Арне удивился, когда мы вместе вышли на кухню. Я сообщил, что Бодиль будет завтракать с нами. Он пожал плечами:
– Что ж, девушка совершеннолетняя.
– Не знаю, чем это закончится, Харри Свенссон, – вздыхала она, когда садилась в машину.
Я знал не больше ее.
– Я хочу встречаться с тобой, быть с тобой, – ответил я.
Она кивнула:
– Сегодня все вышло совершенно непреднамеренно.
– Я люблю тебя.
– Я тебя тоже, – отозвалась она. – Но мы зашли слишком далеко, мне не следует сюда приезжать.
– Зачем же приехала?
Она пожала плечами.
– Мне хорошо с тобой, – сказал я.
– Мы еще увидимся, – пообещала Бодиль.
Она дрожала, и я положил ей на плечо руку.
– Почему ты не взяла пальто?
– Я торопилась.
– Ты не можешь остаться?
– Мне надо забрать Майю.
– Так забирай и возвращайся.
– Обязательно.
Я продолжал махать рукой, когда ее автомобиль уже скрылся за поворотом.
Через три часа получил эсэмэску:
Майя тебя приглашает. Приезжай, мы едим мороженое.
Вот как…
Стокгольм, январь
Как ни старался я забыть свои сконские корни, по возвращении в Стокгольм всегда чувствовал себя опустошенным. На этот раз я скучал не по Мальмё, а по Арне и Бодиль.
Я тосковал по Сольвикену и мучился от безделья.
Но когда Анна-Карин Экдаль, главный редактор газеты, пригласила меня на ужин и предложила место в штате редакции, я отказался. Наши с Арне статьи пользовались успехом, разумеется не в плане продаж. Просто количество кликов на веб-сайте побило все рекорды.
Кроме газетных статей, мы с Арне и Анеттой готовили книгу об «убийце с розгой», и я мог целиком отдаться работе над ней, поскольку имел в своем распоряжении найденные среди вещей преступника купюры. Поначалу я никому не хотел о них рассказывать, однако открылся своим помощникам и тут же решил разделить добычу на всех.
Лизен не хотела брать ничего, что имело отношение к Бергстрёму.
Арне также мало воодушевило мое предложение, но я всучил ему двадцать пять тысяч за еду и крышу над головой.
Анетта получила пятьдесят тысяч.
Я позвонил Арне из Стокгольма и пожаловался на скуку.
– Переезжай сюда, – предложил он. – Здесь много домов выставлено на продажу.
– Я не создан для деревни, – возразил я и засомневался в своих словах.