Book.

Разведчики 1-й мотострелковой дивизии, вооруженные «ППШ», «ППД» и карабином, на танке «Т-40». Декабрь 1941 года

А. В. Марьевский в отличие от остальных ветеранов ставит наводчика на второе место по значимости, после командира танка: «Командир орудия важнее. Он мог остаться и за командира танка, и за командира взвода. Командир орудия — это единица!» Тут следует отметить, что ветеран — единственный из опрошенных — утверждает, что, даже став командиром роты, а потом и батальона, он всегда сам садился за рычаги: «Если снаряд попал в башню, конечно, и командир орудия, и заряжающий гибли. Я потому и садился на место механика-водителя. Я еще когда механиком-водителем на „Т-60“, „Т-70“ воевал, я понял, в чем суть дела, как живым остаться».

«Т-60» движется к фронту. Зима 1941 год

К сожалению, в среднем огневая подготовка танкистов была слабая. «Наши танкисты стреляли очень плохо», — заявляет Евгений Иванович Бессонов, командир взвода танкового десанта 49-й механизированной бригады 6-го Гвардейского мехкорпуса 4-й Гвардейской танковой армии. Такие снайперы, как Н. Я. Железнов, А. М. Фадин, В. П. Брюхов, скорее являлись исключением, чем правилом.

Танк «БТ-7» на марше

Работа заряжающего в бою была простой, но очень напряженной: ему нужно было толкнуть требуемый снаряд в казенник пушки и выбросить гильзу через люк после ее экстактирования. По утверждению В. П. Брюхова, заряжающим мог быть любой физически крепкий автоматчик — объяснить молодому человеку отличие в маркировке бронебойного и осколочно-фугасного снаряда не составляло труда. Однако напряжение боя бывало иногда таким, что заряжающие падали в обморок, надышавшись пороховых газов. Кроме того, у них почти всегда были обожжены ладони, поскольку выбрасывать гильзы требовалось сразу после выстрела, чтобы они не дымили в боевом отделении.

Постановка задачи на фоне танка «Т-40»

Командир роты старший лейтенат Гнаденберг ставит задачу перед экипажем своего «КВ-1»

Командир роты старший лейтенат Гнаденберг с экипажем у своего «КВ-1»

Во многом «пассажиром» чувствовал себя во время боя cтрелок-радист. «Обзор ограниченный, а сектор обстрела из этого пулемета был еще меньше», — вспоминает П. И. Кириченко. «У стрелка был лобовой пулемет, хотя через него ничего не было видно, он если стрелял, то только по указанию командира танка», — говорит Железнов. А Ю. М. Поляновский вспоминает такой случай: «Между собой договорились о том, что, еще не пройдя свою пехоту, начнем стрелять из пушки и башенного пулемета через голову пехоты, а лобовой пулемет нельзя использовать, потому что он бьет по своим. И вот мы начали стрелять, а радист в суматохе забыл, что я его предупреждал. Дал очередь практически по своим».

Танк «БТ-31»

Не нужен он был и как связист. «Работали, как правило, на одной-двух волнах. Схема связи была простейшая, с ней справится любой член экипажа», — вспоминает П. И. Кириченко. В. П. Брюхов добавляет: «На „Т-34–76“ радист часто переключал с внутренней на внешнюю связь, но только когда командир слабо подготовлен. А если толковый командир, он никогда управление не отдавал — сам переключался, когда нужно».

Реальную помощь стрелок-радист оказывал механику-водителю на марше, помогая переключать четырехступенчатую коробку передач ранних «Т-34». «Кроме того, поскольку руки у него заняты, я брал бумагу, сыпал туда самосад или махорку, заклеивал, раскуривал и вставлял ему в рот. Это была тоже моя обязанность», — вспоминает П. И. Кириченко.

Танк «КВ-1» «Бей фашистов» — герой фотосессии для журнала «Фронтовая иллюстрация»

Не имея отдельного люка для экстренного покидания танка, радисты гибли чаще всего. «Они находятся в самом невыгодном положении. Слева механик его не пускает, сверху заряжающий или командир», — говорит В. П. Брюхов. Не случайно на линейных танках «Т-34–85», на которых воевал А. С. Бурцев, экипаж состоял из четырех человек. «У командира танка в экипаже нет стрелка-радиста. Пятый член экипажа появляется у командира взвода и выше вплоть до командира бригады».

Танки «T-26» в районе Ребола

Важным условием выживаемости экипажа на поле боя являлась его взаимозаменяемость. Командир танка получал в училище достаточную практику для того, чтобы заменить любого члена экипажа в случае ранения или его гибели. Сложнее дело обстояло с сержантским составом, получившим краткосрочную подготовку. Как утверждает С. Л. Ария, никакой взаимозаменяемости из-за краткости обучения не было: «Но несколько раз я выстрелил из орудия». Необходимость взаимозаменяемости членов экипажей была осознана молоденькими лейтенантами. Н. Я. Железнов вспоминает: «При сколачивании экипажей я, как командир взвода, должен был позаботиться о том, чтобы члены экипажей танков могли друг друга заменять». П. И. Кириченко вспоминает, что тренироваться на взаимозаменяемость его экипаж начал стихийно — все прекрасно понимали, какое значение это будет иметь в бою.

Выдача валенок. 1941 год