Председатель: Когда я сказал, что вы можете продолжать объяснения, я не имел в виду, что вы будете излагать подробности голодовки. Это совершенно не относится к делу.
Кальтенбруннер: Ваша честь… я неоднократно говорил с двоюродным братом этого Карвинского, он был руководителем отдела по делам инвалидов в Линце, и он сказал мне, что его двоюродный брат (этот свидетель) никогда не был в Маутхаузене, а, начиная с первого дня своего ареста, был в Дахау… Я знаю, что он был в Дахау потому, что был арестован в Инсбруке при попытке совершить побег в Швейцарию, о чем сообщил мне его двоюродный брат, который просил меня заступиться за него, но я не мог ничего сделать, так как он непосредственно из Инсбрука через Миттенвальд был отвезен в Дахау и тем самым был изъят из ведения австрийских властей. Я не мог вмешаться в это дело как статс-секретарь по вопросам безопасности при Австрийском правительстве.
Этот документ не был мне показан во время предварительного следствия, а если бы он мне был тогда предъявлен, я немедленно подал бы ходатайство о вызове двоюродного брата этого свидетеля Карвинского, начальника управления по делам инвалидов в Линце, носящего ту же фамилию…
Председатель: Ваш защитник может ходатайствовать о вызове любого свидетеля, которого вы захотите, для дачи опровергающих показаний. Он может ходатайствовать об этом.
Кальтенбруннер: Хорошо, господин председатель. Что касается остальных двух документов, то я хотел бы сказать следующее: все их содержание совершенно не соответствует действительности, они мне не были предъявлены во время предварительного следствия. Если бы они мне были предъявлены, то я, как и во всех других случаях, тотчас же просил бы вызвать сюда свидетеля Цуттера и Цирайса…
Председатель: Я уже сказал вам, что ваш защитник может ходатайствовать о вызове любых свидетелей, которых вы захотите, для дачи опровергающих показаний.
Кальтенбруннер: Тогда я буду просить своего защитника ходатайствовать о вызове этих обоих свидетелей в зал Суда.
Эймен: Подсудимый, кто является ответственным за приказ об убийстве всех заключенных в концентрационном лагере Маутхаузен незадолго перед концом войны?
Вы поняли вопрос, подсудимый?
Кальтенбруннер: Да. Вы меня спросили, кто издал приказ об убийстве заключенных в Маутхаузене в конце войны. На это я отвечаю, что мне о существовании этого приказа неизвестно. Я издал один единственный приказ, по которому весь лагерь со всеми заключенными следовало передать противнику, причем дурное обращение с заключенными не должно было иметь место. Этот приказ был мной продиктован в присутствии доктора Геттля и затем был послан с офицером связи в Маутхаузен. Я хочу обратить Ваше внимание на показания доктора Геттля, который подтверждает этот факт.
Эймен: Я не об этом приказе спрашивал вас. Я спросил вас о приказе убить всех заключенных в концентрационном лагере в Маутхаузене незадолго до конца войны. Кто является ответственным за этот приказ? Вы?
Кальтенбруннер: Нет.
Эймен: Вы знакомы с человеком, который рассказал об этом — с Цирайсом?
Кальтенбруннер: Да, я был знаком с Цирайсом.
Эймен: Имеется ваша фотография, на которой вы сняты с ним и с Гиммлером; вы припоминаете это?
Кальтенбруннер: Я не видел этой фотографии.
Эймен: Хорошо. Тогда оставим эту фотографию. Я прошу, чтобы подсудимому показали документ за номером ПС-3870, который представляется в качестве доказательства США-797.
Господа судьи! Это довольно длинный документ, который я не намереваюсь зачитывать здесь полностью, но это один из очень важных документов по делу и я надеюсь, что Трибунал прочитает его полностью. Поэтому сегодня в интересах экономии времени я не буду оглашать его.
Председатель: Это новый документ?
Эймен: Да, это новый документ, милорд.
Председатель: Он на немецком языке?
Эймен: Да. Подсудимый, здесь речь идет о предсмертной исповеди Цирайса в том виде, как о ней рассказали лицу, давшему это письменное показание. Я прежде всего обращаю ваше внимание на два последних абзаца:
«Один член СС приходился на каждые десять заключенных. Самое большое количество заключенных составляло около 17 тысяч, не считая тех, которые находились в филиалах лагеря. Самое большое количество заключенных в лагере Маутхаузен, включая филиалы лагеря, составляло около 95 тысяч человек. Общее количество заключенных, которые умерли, достигло 65 тысяч. Штат лагеря входил в состав дивизий „Мертвая голова“. Всего было 5 тысяч человек, включая охрану и командный состав».
И затем в середине следующей страницы абзац начинается:
«Согласно приказу Гиммлера, я должен был ликвидировать всех заключенных по указанию обергруппенфюрера СС Кальтенбруннера. Заключенных должны были ввести в туннели фабрики Бергкристал в Гузене и только один выход должен был быть оставлен открытым.
Затем этот выход я должен был взорвать при помощи каких-то взрывчатых веществ, что таким образом привело бы к смерти заключенных. Я отказался выполнить этот приказ. Это означало истребление заключенных так называемого основного лагеря Маутхаузен, а также лагерей Гузен-1 и Гузен-2. Подробности этого дела известны господину Вольфраму и оберштурмфюреру СС Эккерману.
Газовая камера, замаскированная под баню, была построена в концлагере Маутхаузен по приказу бывшего гарнизонного врача Кребсбахера. Заключенных умерщвляли газом в этой камере, замаскированной под баню. Кроме того, имелся специально сконструированный автомобиль, совершавший рейсы между Маутхаузеном и Гузеном, в котором заключенных умерщвляли газом во время пути. Мысль о создании такого автомобиля принадлежит доктору Вазики — унтерштурмфюреру СС и фармацевту. Я сам никогда не включал газ в этом автомобиле, я только вел его, но я знал, что заключенных там умерщвляли газом. Умерщвление заключенных газом проводилось по требованию гауптштурмфюрера СС доктора Кребсбахера.
Все, что мы выполняли, производилось по приказу Гиммлера или Гейдриха (главного имперского управления безопасности), а также обергруппенфюрера СС Мюллера или доктора Кальтенбруннера; последний являлся начальником полиции безопасности».
Затем далее: «Ранним летом 1943 года обергруппенфюрер СС доктор Кальтенбруннер посетил концентрационный лагерь Маутхаузен. Комендант лагеря Цирайс, гаулейтер Айгрубер, начальник лагеря превентивного заключения Бахмейер и несколько других лиц сопровождали доктора Кальтенбруннера. Я видел доктора Кальтенбруннера и сопровождавших его лиц своими собственными глазами. Согласно показаниям тогдашних „носильщиков трупов“ — бывших заключенных Альберта Тифенбахера (чье письменное показание зачитывалось и который сейчас находится в Зальцбурге) и Иоганна Польстера (который сейчас находится в Поттендорфе вблизи Винер Нейштадт в Австрии) около 15 заключенных из категории имевших взыскания были отобраны унтершарфюрером Винклером для того, чтобы показать доктору Кальтенбруннеру три метода умерщвления: выстрелом в затылок, через повешение и умерщвление газом. Среди предназначенных к экзекуции были женщины; им отрезали волосы и убили выстрелом в затылок. Вышепоименованные „носильщики трупов“ присутствовали при казни и должны были отнести тела в крематорий. После казни доктор Кальтенбруннер отправился в крематорий, а позднее — в каменоломню.