Для этого армия должна будет предоставить все состоящие в ее распоряжении соединения, с тем лишь ограничением, что оккупированные области должны быть защищены от всяких неожиданностей».
Директива «вариант Барбаросса» подчеркивает, что «особое внимание следует обратить на то, чтобы не было разгадано намерение произвести нападение».
Далее в этой директиве указывается, что приказ о наступлении на Советскую Россию будет дан, в случае необходимости, за 8 недель до начала намеченной операции и что приготовления, требующие более значительного времени, «должны быть начаты (если они еще не начались) уже сейчас и доведены до конца к 16 мая 1941 г.».
И, наконец, в этой же директиве содержится подробный стратегический план нападения на СССР, в котором была уже предусмотрена конкретная форма участия Румынии и Финляндии в этой агрессии. В частности, в директиве прямо сказано:
«Предполагаемые союзники и их задачи.
1. На флангах нашей операции мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии в войне против Советской России».
В директиве также указано, что «можно рассчитывать на то, что не позднее, чем начнется операция, шведские железные дороги и шоссе будут предоставлены для продвижения немецкой Северной группы».
Таким образом, является бесспорным, что к тому времени гитлеровское правительство уже обеспечило согласие правительств Румынии и Финляндии на участие этих стран в нападении на СССР совместно с Германией.
Последнее обстоятельство явствует не только из текста директивы «вариант Барбаросса», но также и из других данных, имеющихся в нашем распоряжении. Например, в заявлении немецкого генерала от инфантерии Бушенгагена, которое мы представим Трибуналу, указывается:
«В конце декабря 1940 г. (приблизительно 20 числа), являясь начальником штаба германских войск в Норвегии в чине полковника, я был приглашен на длившееся несколько дней совещание начальников штабов армий в ОКХ (верховное командование сухопутных сил) в Цоссене (вблизи Берлина), на котором начальник генштаба генерал-полковник Гальдер изложил план „Барбаросса“, предусматривающий нападение на Советский Союз.
В тот же период в Цоссене находился начальник генштаба финской армии генерал Гейнрихс, который вел там переговоры с генерал-полковником Гальдером…»
Далее в заявлении Бушенгагена излагается, как он в феврале 1941 г. выехал в Хельсинки, где совместно с представителем финской армии разрабатывал конкретный план нападения на СССР. 2 или 3 марта 1941 г. по возвращении в Осло он составил и сдал для ОКБ материал о своей поездке.
«На основе этих материалов, — заявляет Бушенгаген, — был составлен оперативный план „Голубой песец“, предусматривающий нападение на Мурманскую железную дорогу из района Куусамо, Рованиэми, Петсамо. План операции в районе Киркинес — Петсамо был назван „Северный олень“, по району Рованиэми — „Чернобурая лисица“».
Далее, как рассказывает Бушенгаген, он в конце апреля или в начале мая 1941 г. вновь вылетел в Хельсинки, где «в финском генштабе состоялись переговоры с генералами Гейнрихс, Айро и полковником Топола, во время которых нами было установлено, что финский генштаб полностью готов принять участие в предстоящей войне с Советским Союзом».
В своих собственноручных показаниях следственным властям Советского Союза, которые будут предъявлены Трибуналу, маршал Ион Антонеску рассказывает о своих встречах с Гитлером в ноябре 1940 г., в январе 1941 г. и в мае 1941 г., на которых обсуждались вопросы, связанные с подготовкой войны против Советского Союза.
В первой беседе Антонеску с Гитлером, в которой участвовали Риббентроп и личный переводчик Гитлера — Шмидт, обсуждались вопросы, имеющие прямое отношение к подготовляемой Германией агрессии против СССР и участию в этой агрессии Румынии.
На поставленный советскими следственными органами вопрос Антонеску, можно ли рассматривать его первую беседу с Гитлером как начало его сговора с немцами в подготовке войны против Советского Союза, он сказал:
«Я отвечаю утвердительно. Это обстоятельство Гитлер, безусловно, имел в виду при разработке планов нападений на Советский Союз».
При второй встрече Антонеску с Гитлером, состоявшейся в январе 1941 г., в которой участвовали и подсудимые Риббентроп, Кейтель и Иодль, Гитлер просил Антонеску пропустить через Румынию сосредоточенные на территории Венгрии германские войска для того, чтобы они смогли оказать помощь итальянцам в войне с Грецией.
Антонеску показывает:
«Я высказал опасение, что продвижение немецких войск через Румынию, может послужить поводом военных действий со стороны Советского Союза и тогда Румыния попадет в тяжелое положение, так как румынская армия не отмобилизована, — на это Гитлер заявил, что он отдаст приказ оставить в Румынии часть немецких войск, предназначенных для участия в операциях против Греции.
Гитлер подчеркнул также, что находящаяся в его распоряжении информация свидетельствует о том, что Советский Союз не намерен воевать против Германии или Румынии.
Удовлетворившись этим заявлением Гитлера, я согласился пропустить немецкие войска по румынской территории.
Присутствовавший на этом совещании генерал-полковник Иодль охарактеризовал мне стратегическое положение германской армии, подчеркнув при этом необходимость удара по Греции со стороны Болгарии».
Говоря о третьей встрече с Гитлером, состоявшейся в мае 1941 г. в Мюнхене, на которой присутствовал подсудимый Риббентроп, Антонеску заявил:
«На этой встрече… мы уже окончательно договорились о совместном нападении на Советский Союз.
Гитлер сообщил мне, что им принято решение о военном нападении на Советский Союз. Подготовив это нападение, говорил Гитлер, мы должны осуществить его неожиданно на всем протяжении границ Советского Союза от Черного до Балтийского морей.
Неожиданность военного нападения, продолжал далее Гитлер, даст Германии и Румынии возможность в короткий срок ликвидировать одного из самых опасных наших противников.
Исходя из своих военных планов, Гитлер предложил мне предоставить территорию Румынии для сосредоточения германских войск и наряду с этим принять непосредственное участие в осуществлении военного нападения на Советский Союз».
Вступая в заговор совместно с Германией и готовясь к нападению на Советский Союз, Румыния, в свою очередь, преследовала также агрессивные цели.
Антонеску в тех же показаниях говорит об обещаниях Гитлера следующее:
«Гитлер подчеркнул, что Румыния не должна стоять вне этой войны, так как для возвращения Бессарабии и Северной Буковины она не имеет иного пути, как только воевать на стороне Германии. При этом он сказал, что за нашу помощь в войне Румыния сможет оккупировать и администрировать и другие советские территории, вплоть до Днепра».
Антонеску далее показал:
«Так как предложение Гитлера о совместном начале войны против СССР соответствовало моим агрессивным намерениям, я заявил о своем согласии принять участие в нападении на Советский Союз и обязался подготовить потребное количество румынских войск и одновременно увеличить поставки нефти и продуктов сельского хозяйства для нужд Германии.