В конце концов Гост все же сумел совладать с собой и ровным голосом проговорил:
— Родной, ты как-то слишком точно угадываешь. Пас меня, что ли?
— Обижаешь, брат.
— Допустим, я ошибаюсь. Тогда откуда ты знаешь такие подробности?
Я бросил на стол свой «бумеранг» и обронил:
— Отсюда.
Гост даже моргнул несколько раз. Видимо, чтобы убедиться, что это не обман зрения, и перед ним — точная копия его добычи. Затем сталкер разжал кулак и довольно долго переводил взгляд со своего артефакта на мой и обратно.
— Похож, — вырвалось у него наконец.
— Точно. Одно лицо, — саркастически подытожил я. — Что делать будем?
Гост плеснул в стаканы коньяка — щедро, пальца на два — и, не дожидаясь меня, замахнул дозу.
— Стало быть, теперь моя цацка уже не уникальная, — разочарованно вздохнул он, кладя спиральку рядом с моей. — Следовательно, стоимость автоматически…
Громко щелкнуло и остро пахнуло озоном. Артефакты мгновенно налились призрачно-вишневым сиянием, ослепительные лучи резанули по глазам. Вилка, лежавшая в центре стола, рядом с «бумерангами», со свистом «выстрелила» и воткнулась в спинку лавочки, рядом с моим плечом. Зубья вошли в дерево на добрый сантиметр — я даже дернуться не успел. Через миг в противоположную сторону «стрельнула» тарелка. Она со скоростью пушечного ядра врезалась в ствол моего автомата, прислоненного к стене, и разлетелась вдребезги. От зверского удара деревянное цевьё треснуло.
Мы наконец среагировали на происходящее и поступили единственно верным в данной ситуации образом: бросились на пол и прикрыли головы руками.
Сверху раздалась еще целая серия хлопков, что-то разбилось, зашипело. Краем глаза я увидал, как на спину Госту грохнулось тяжелое блюдо, и остатки ветчины украсили его белоснежную олимпийку розовыми лепестками. Звук тем временем стал постоянным, вибрирующим, а затем и вовсе перешел в зубодробительный свист, стремительно скользнувший в ультразвуковой диапазон.
Все это категорически напоминало ситуацию, когда я нечаянно выронил артефакт, спасаясь от «жарки» в железной печке…
Ярчайшая вспышка на тысячную долю секунды превратила кабинку в контрастное негативное изображение, после чего я на некоторое время ослеп. По щекам потекли слезы, перед глазами запрыгали радужные пятна вперемешку с черными провалами.
— Демоны Зоны! — ругнулся Гост, валяющийся по соседству в обрезках ветчины. — Сетчатку чуть не выжгло.
Я поморгал. Зрение, как ни странно, возвращалось быстро. Сначала я начал различать контуры предметов, потом картинка обрела полутона, а через минуту я уже видел в цвете.
Осторожно приподнявшись на локте, я подтянулся и заглянул на столешницу. Посуда была побита, посередине тлел выжженный круг, один из стаканов спекся в бесформенную стеклянную кляксу. Ничего себе! Это какая ж температура нужна…
— Похоже на момент активации, — сказал я, поднимаясь на ноги и осматривая короткую трещину на цевье «калаша». — Только в прошлый раз у меня все прошло значительно спокойней, прямо скажем.
— У меня тоже, — признался Гост, стряхивая с себя ветчину. Он выглянул из кабинки, чтобы удостоверится, что любопытных носов вокруг нет, повернулся к столу и замер. — Оба-на.
Удивиться было чему.
Я уже несколько секунд тупо смотрел на артефакт, не подающий больше признаков «жизни». Лишь обугленное дерево продолжало подмигивать угольками в нескольких местах и пускать струйки сизого дыма.
Я не оговорился, братцы. В центре выжженного круга лежал именно артефакт.
В единственном числе.
Две наши спиральки намертво спаялись в сложную фигуру, напоминающую не то схематичную модель молекулы ДНК, не то перекрученные сумасшедшим кузнецом подковы.
— Как думаешь… сломались?
Я пожал плечами и опасливо тронул новое образование кончиком штык-ножа. Ничего не произошло. Померил. Дозиметр показывал обычный радиационный фон, датчик аномалий не фиксировал никаких отклонений.
Послюнявив палец, я быстро коснулся изогнутой поверхности артефакта, отливающей матово-красным, и отдернул руку. Ничего. Осмелев, я взял изрядно потяжелевший проапгрейженный «бумеранг» и подбросил на ладони.
— Горячий? — осведомился Гост.
— Даже не теплый. Видимо, ку не равно дельте тэ.
— Умный, да?
— Кильманда.
Мы сели за стол и выпили по пятьдесят коньяка — во время разрушительной сцепки бутылка, как ни странно, не пострадала. Гост снял заляпанную олимпийку, осмотрел ее со всех сторон и с сожалением вздохнул.
Я залил тлеющую кайму выгоревшей плеши помидорным рассолом и положил артефакт в самый центр.
— Как делить будем? — без лишних предисловий спросил Гост. Вот за что я его уважаю, братцы, так это за умение четко и вовремя формулировать актуальные вопросы.
— Можно сбагрить торгашам или даже напрямую ученым, а гонорар поделить пополам, — сказал я.
— Не пойдет. Мы даже приблизительно цену этой дряни не знаем.
— Какие варианты?
Гост наконец отложил в сторону свою изгвазданную олимпийку и серьезно посмотрел на меня.
— К Доктору надо нести.
— Ты его знаешь? — удивился я.
— Ну-у… пересекались однажды, — уклончиво ответил Гост.
— Со дня на день будет выброс, а ты предлагаешь тащиться через все болото к этому психованному эскулапу, — с сомнением сказал я. — Там ведь даже укрыться негде в случае необходимости. Накроет, и хана. Или ты научился, как псевдоплоть, в топь зарываться, чтобы не попасть под мозгодробилку?
— У нас есть пара суток, чтобы найти Доктора и вернуться. Но можно, конечно, переждать выброс здесь, а потом уже выдвигаться. Не вопрос.
Я почесал лысину, раздумывая, говорить ему или нет. Решил: раз уж сама судьба в буквальном смысле слова спаяла наши с ним интересы, то скрывать важную информацию негоже.
— На самом деле ты прав, брат: нельзя ждать. К Доктору нужно чапать немедленно. Когда мы с Бесом… э-э… повздорили из-за этой штуковины, он уже знал, как она называется. Сечешь?
— Секу. Так вот кто, оказывается, Беса похоронил. А ты прыток, родной.
— Беса похоронила «жарка», — дерзко отрезал я.
— Ну ладно, ладно. Мне по барабану: хоть все бандитское племя перережь… И как же называется эта хрень?
— «Бумерангом» ее добрые люди окрестили. Раз есть название, то кто-то где-то подобные штуковины уже находил, верно? А значит, наши с тобой экземпляры хоть и редчайшие, но не уникальные. По Зоне уже ползут слухи о новой аномалии и артефакте вне классификации. Промедление теперь краху подобно: с каждой секундой шанс появления аналогов наших цацок… точнее, нашей цацки… возрастает. Стало быть, стоимость автоматически падает.