Начиная от перекрытого аномалией входа, зал расширялся наподобие раструба. Потолок здесь был невысокий — метра три, — под ним переплетались тронутые ржавчиной трубы разного сечения: от крошечных, как карандаш, до толстенных гигантов с пухлыми узлами вентилей. По всей площади в шахматном порядке торчали круглые колонны-подпорки, на которых красовался серо-коричневый узор из влажных подтеков, в полумраке похожий на кору. Из-за нагромождения столбов создавалось ощущение, будто оказался в фантастической лесопосадке, где неестественно ровные деревья проросли прямо сквозь здание. Между колоннами попадались опрокинутые набок серверные стойки с давным-давно выпотрошенными систблоками, сухие баки для жидкого охладителя, вырванные с корнем радиаторы и остатки офисной мебели. А в одном из углов мы наткнулись на бытовой барометр с раздавленным циферблатом.
Я обратил внимание, что в подвальном зале не было даже намека на ветер или сквозняк: видимо, аномалия тянула воздух только с одной стороны — из коридора. Куда девалось избыточное давление — оставалось лишь гадать. Быть может, сжатый воздух уходил в канализационный коллектор? Впрочем, какая мне сейчас разница-то… Мысли от усталости и слабости, вызванной неизбежной потерей крови, слегка разъезжались. А вот этого, братцы, допускать никак нельзя.
Осторожно ступая между осколками былого техногенного величия постсоветских времен, мы тщательно осматривали все колонны на предмет наличия известной метки в виде значка бесконечности. Бесполезно. Либо черный символ притаился где-то под потолком, либо его вообще здесь не было. В конце концов, пробродив добрую четверть часа в тщетных попытках отыскать хотя бы намек на недавнее присутствие здесь загадочного незнакомца, который оставлял прошлые метки, мы вышли к центру помещения и остановились перед воистину странным сооружением.
— Я точно не знаю, как выглядят графитовые стержни, используемые в атомных агрегатах, но эта хреновина у меня ассоциируется именно с ним, — сказала Лата. — Провалился сюда из реакторного отсека, что ли?
Я подошел чуть ближе, чтобы лучше разглядеть внушительную темную колонну, которая наискось торчала между остальными, явно нарушая общую симметрию и ритмику. В свете тусклых ламп накаливания казалось, будто этот столб провалился через потолок и разворотил значительную его часть.
Но в реальности дело обстояло иначе.
Верхний конец скособоченной колонны врос в бетонное перекрытие смоляными прожилками. Он словно пустил корни вверх. Нижний — растекся по полу и будто бы диффундировал в одну из плит каменными проростками. Сам ствол этого необыкновенного образования представлял собой призму матово-черного цвета, в восьми гранях которой ничего не отражалось и даже не бликовало, будто материал безвозвратно поглощал весь свет, падающий на него.
От внезапно мелькнувшей мысли у меня похолодело внутри, а птичка-интуиция чуть не сверзилась со своей затылочной жердочки лапками кверху.
Я резко повернулся и воззрился на Лату шальным взглядом.
— Л-лата… Л-лат-та…
Демоны Зоны! Что со мной? Никогда в жизни не заикался. Я глубоко втянул носом воздух, заставил себя успокоиться. Продолжил:
— Ты же знаешь легенду о кристалле, исполняющем желания?
— Вообще-то ты мне сам ее рассказывал, — кивнула девушка. — Монолит. Камень в недрах четвертого энергоблока, который делает каждого дошедшего до него сталкера Призраком Зоны. Взамен исполняет самое заветное желание.
— Ты так буднично об этом говоришь…
— Минор, я не верю в Призраков — ни с большой буквы, ни с маленькой, — положив мне руку на плечо, улыбнулась Лата. — Но верю в то, что Зона — нечто большее, чем скопление аномалий и рассадник мутантов. Иначе она не подбрасывала бы нам загадки.
— Постой. Я что-то теряю нить рассуждения. Ты хочешь сказать, что «бумеранг» привел нас к…
— К последней частичке мозаики.
— И где же цацка? — тупо спросил я, окончательно путаясь в девичьей логике.
Лата посмотрела на меня проницательным взглядом зрелого человека, который не вязался с ее внешностью.
— Ты уже знаешь ответ, — сказала она. — Просто не можешь признать очевидного.
— Нет никакой цацки, — пугаясь собственных слов, прошептал я. — Нет шестой части артефакта. Я чувствовал, что крах…
— Не угадал, — перебила девушка. — Шестая часть — перед тобой.
— Ты?!
— Да нет же, фонящее тело, — рассмеялась Лата. Повернула ладошкой мою голову в сторону вросшей в здание колонны. — Вот, любуйся.
Я уставился на матовые грани, в которых терялся свет.
— Мне кажется, это и есть артефакт, — продолжила она. — Монолит, Исполнитель Желаний, Черный Кристалл. Легенды Зоны, сталкерские байки, пьяные разговоры в баре, ученые сплетни, ежедневные домыслы торгашей… Есть ли разница, какой ярлык присобачить к тому, что является конечной точкой пути людей, которые попадают сюда? Каждый из нас идет к своей собственной цели.
Я продолжал тонуть в чарующей черноте призмы. Внимал тихому дыханию Зоны, к которому сотни раз прислушивался по ночам, во время рейдовых стоянок. Медленно опускался в глубины своей памяти, где таилась одна неизведанная впадина…
Похожее чувство я уже испытывал, когда моего сознания коснулся контролер в катакомбах под Янтарем.
Тогда всплыли образы, штришки воспоминаний из детства и юности, за которыми зияла пропасть. В тот момент нога как будто бы сорвалась, и я стал падать в пустоту.
Теперь я не падал, а постепенно нисходил. Или тонул?
Нечто всеобъемлющее поддерживало меня, как толща воды держит тело исследователя…
Или самоубийцы с камнем на шее?
Так или иначе, Зона хотела, чтобы я увидел то, что таится в слепом пятнышке моей памяти.
Я моргнул, возвращаясь к действительности. Расстегнул карман и достал причудливое переплетение лент Мёбиуса, поблескивающее в неверном свете. Мотнул головой в сторону черной призмы и спросил:
— Если это и есть артефакт, ради которого мы корячились, то, — я повертел в руке сплавленные «бумеранги», — что же это?
— Похоже, это ключ.
— Колотить мой лысый череп… — Я вдруг осекся. Внимательно посмотрел на Лату. — У тебя на все вопросы есть ответы. Настораживает, прямо скажем.
Она пожала плечами.
— Просто стараюсь мыслить логически.
— И как же, логическая ты моя, пользоваться этим ключиком?
Лата соорудила морщинку на лбу, потом расправила ее и предположила:
— Наверное, нужно поискать замочную скважину.
Я еще некоторое время хмуро взирал на нее исподлобья, подозревая в очередном предательстве, но потом вынужден был признаться самому себе, что девушка рассуждает вполне здраво.
Мы стали осторожно обходить необычную колонну по кругу, стараясь особо не приближаться — мало ли. С обратной стороны образование выглядело точно так же: плоскости не отражали свет, филигранные ребра параллельными ниточками тянулись от одного вросшего основания до другого… Хотя…