Шон припарковался так близко ко входу для сотрудников офиса судмедэксперта по округу Колумбия, что нарушил все возможные правила, так как все места для законной парковки были заняты. Он не хотел, чтобы Люси пришлось далеко идти от офиса до машины, – по крайней мере, пока он не выяснит, что замышляет Коди и не представляют ли опасности Фрэн Бакли и те, с кем она работает. Люси не спорила и не соглашалась с их с Диллоном мнением о том, что за группой мстителей стояла именно Фрэн, и Шон решил пока что оставить эту тему. На Люси и так много свалилось за последние несколько дней, и он хотел позволить ей самостоятельно сделать выводы. У нее все получится.
– Отличный сервис, – улыбнулась Кинкейд, – шикарная машина и шикарный охранник.
– Это только начало, – пошутил Шон и поцеловал ее. – Только не забывай про осторожность. Помни, если заявится Коди, звони своему брату или Кейт. И избегай Фрэн, пока мы не выясним, замешана она в убийствах или нет.
– Я обычно с первого раза все понимаю.
– Я просто беспокоюсь за тебя.
Детектив прикоснулся к ее лицу. Женщина выглядела уставшей, и он сказал:
– Знаешь, когда все закончится, надо бы тебе в отпуск. Как насчет трехдневных выходных в любом месте, докуда долетит мой самолет?
Она озорно улыбнулась:
– Куда угодно? Поосторожнее с предложениями!
– Если я говорю «куда угодно», значит, действительно куда угодно. Ты во сколько заканчиваешь?
– В три.
– Я тебя заберу.
Шон проводил Люси взглядом и проследил, чтобы за нею никто не шел. Затем отправился обратно в ее дом. Кейт написала ему сообщение с просьбой заглянуть в десять.
Донован открыла дверь и бросила взгляд на часы.
– Ты на час раньше положенного, – сказала Кейт.
– Для того чтобы забрать Люси, отвезти ее на работу и вернуться сюда, много времени не требуется.
Она закрыла за ним дверь.
– Кофе на кухне.
Шон проследовал за Кейт вниз по коридору. Как и Люси, ее невестка выглядела уставшей, если не сказать истощенной. Мокрые после душа волосы мешали ей, и она нетерпеливо заправляла их за уши. Диллон сидел за столом, читая толстую папку документов. Напротив него за столом разместился мужчина лет пятидесяти в очках, с небольшим брюшком и седеющими волосами. Диллон поднял глаза.
– Шон, – сказал он приветливо и повел рукой в сторону гостя, – познакомься с нашим хорошим другом доктором Гансом Виго. Он из ФБР.
Виго. Шон знал это имя.
– Вы специалист по составлению психологических профилей преступников?
– У вас хорошая память. – Ганс пожал руку Рогану. – Мы не встречались?
– Нет, но мой брат Дюк, как и все в «РКК», отзываются о вас очень хорошо.
– И как поживает Дюк? – спросил Ганс.
– Как обычно.
Шон сделал едва заметный шаг вперед, пытаясь ненавязчиво подсмотреть, что читает Диллон. Кейт встала рядом с ним и сказала:
– Это личное дело Фрэн Бакли из ФБР, мистер Проныра.
– Ты поэтому просила меня заехать?
– Нет. С тобой хотел поговорить Ной Армстронг.
Шон резко повернулся к ней:
– Ты заманила меня сюда специально для разговора с федералом?
Ему ответил Ганс:
– Вы запечатлены на пленке наружного наблюдения входящим в ресторан, принадлежащий Сергею Юрану. С учетом того, что его имя уже всплывало в ходе этого расследования, нам нужно знать, о чем вы с ним говорили.
Шон нахмурился:
– Если б я узнал нечто полезное, то поделился бы этим с агентом Армстронгом еще в субботу.
Он не хотел говорить с ФБР на темы, которые могли принести ему кучу неприятностей, хотя ни на мгновение не сомневался в правильности своего решения. Роган подумал было позвонить Дюку, чтобы спросить его совета о том, требовать ли ему адвоката, но быстро отказался от такой идеи. Шон не собирался бежать к своему брату всякий раз, когда ему приходится бодаться с правоохранительными органами. Он большой мальчик и может самостоятельно принимать решения, и детектив знал, что не нарушил никаких законов, побеседовав с Сергеем Юраном. Сам контрабандист никогда не стал бы говорить с полицейским, и если он действительно находился под наблюдением, Армстронг даже зайти в его клуб не смог бы. Прижучить русского за убийство такого подонка, как Мортон, было бы слишком мелко с учетом его подвигов в сфере контрабанды оружия и торговли людьми, что говорило Шону о том, что Ной хотел провести эту встречу «не для протокола» и именно поэтому они встречаются здесь, в доме Кейт. Может, федерал не такой уж твердолобый педант, каким показался детективу в субботу…
Однако каждый раз, когда Шон беседовал с полицией в прошлом, у него впоследствии возникали неприятности.
Перед тем как его выпнули из Стэнфорда, Роган узнал, что один из его профессоров увлекается детской порнографией. Шон сделал его омерзительные предпочтения достоянием широкой университетской общественности, чтобы все знали, с каким извращенцем имеют дело. Федералы пообещали, что самому Шону ничего не грозит, если он расскажет о том, как взломал компьютер профессора и что заставило его усомниться в моральном облике своего преподавателя. Студент рассказал всю правду – и не прошло и недели, как Стэнфорд отчислил его за взлом базы данных университета. Дюк говорил, что ФБР сделало все, что могло, и что Шону вообще повезло, что его не упекли за решетку. Они пообещали, что уничтожат все записи об этом инциденте, но Роган был уверен в том, что его личное дело в ФБР толщиной никак не меньше дюйма все еще пылилось где-то на полке. Случай с профессором-извращенцем стал не единственным, когда Рогану пришлось пострадать за свое желание исправить несправедливости этого мира.
– Шон, – прервала его воспоминания Кейт, – поосторожнее с Армстронгом. Он профессионал и не любит вмешательств извне.
– Я вообще-то еще никуда не вмешивался.
– А то, что ты заявился на квартиру Ральстона, – разве не вмешательство?
– Хватит уже об этом. Ты знаешь, почему я был там. Я не мешал его расследованию.
– Шон, никто не пытается создать для тебя неприятности, – вставил Ганс.
Детектив не знал, верить ему ее словам или нет, но Дюк считал Ганса Виго чуть не мессией, чего нельзя было сказать о многих людях. Шон решил поверить ему в этот раз. Доверяй, но проверяй.
– Хорошо, но если Армстронг меня арестует, вносить залог будете сами.
Ганс улыбнулся:
– Даю вам слово.
Роган немного расслабился и отправился на кухню налить себе кофе. Ганс повернулся к Диллону:
– Немного сменим тему. В личном деле есть что-нибудь, что могло бы перевести ее в статус подозреваемой?