Не успела я повернуть ключ в замке, как дверь напротив распахнулась, и Стася произнесла трагическим голосом:
– Ты меня до инфаркта доведешь. Я мечусь по вокзалу, точно психическая, а тебя нет.
– Я никуда не уехала, – сказала я, пожимая плечами.
– Вижу… – Стася, схватив меня за руку, втянула в свою квартиру, заперла дверь и, повернувшись ко мне, спросила: – А почему ты не уехала?
– Решила, что буду без вас скучать, – разулыбалась я, но старалась напрасно.
– Зоська, говори немедленно, во что они тебя втравили. Лучше страшная правда, чем дрянные фантазии. Это еще Энгельс сказал.
– Да ладно? А кто это?
– Смерти моей хочешь? – рыкнула она. А я вздохнула:
– Поите чаем, расскажу все как есть. Кстати, сомневаюсь, что Энгельс писал что-то подобное. Он же все больше про коммунизм.
– Ущербность нынешнего образования меня не удивляет. А потом, какая разница, кто сказал? Главное, что так и есть.
Стася включила электрический чайник и стала собирать на стол, а я принялась оглядываться в поисках Юджина Казимировича. Странное дело, с момента моего приезда на глаза он ни разу не попался.
– Где кот? – спросила я.
– Четвертый день шляется, сволочь. Утром под балконом поорет, мол, не волнуйся, Стася, и опять по бабам.
– Вроде не сезон.
– У хорошего кота и в январе март. Не тяни, – буркнула старушка, разливая чай.
И я все ей рассказала. Наверное, потому, что в детстве секретов у меня от Стаси не было. То есть я пыталась промолчать или даже соврать, но вранье она отметала сразу и с секретами разбиралась очень лихо. В продолжение моего рассказа Стася то матку боску поминала, то материлась, как извозчик. А потом задумалась. Чай пили в гробовом молчании.
– Только не говорите, что я должна уехать, – первой начала я.
– Был бы толк. Ты ж все равно не послушаешь.
– От проблем не бегают, их решают. Так Энгельс сказал.
– Зоська, мужика надо, – вдруг заявила Стася.
– Мне или вам?
– Нам.
– Прямо сейчас?
– Дурища. Нужна защита и опора.
– А мужик здесь при чем? Отстали вы от жизни Станислава-Августа.
– Есть у меня один на примете. Из наших.
– В смысле?
– В смысле поляк. Настоящий шляхтич.
– Стася, я вас умоляю, какие в нашем городе поляки?
– Ну, мы-то с тобой как-то приблудились, вот и он… Пан Левандовский.
Я весело хмыкнула:
– И чем занимается пресветлый пан?
– Самым подходящим для нас делом. Я с нашим жэком собиралась судиться, сунулась в интернет, чтоб адвоката найти, не самой же с этими идиотами нервы трепать. И тут его фамилия. Я уж ни секунды не сомневалась.
– Еще бы. И что, помог он вам?
– Сам не взялся. Сказал, не его профиль. Посоветовал коллегу. На вид пигалица, но дело выиграла. С тех пор мы дружим.
– Думаете, адвокат мне понадобится? – вздохнула я.
– Надеюсь, что обойдется. Но такой человек должен знать, как из дерьма выбраться. Опять же, мужское плечо…
– Ему лет-то сколько? На плечо почтенного пенсионера опереться приятно, но в бой они обычно не особо рвутся.
– Нашла пенсионера, – фыркнула Стася. – Он молодец, умен, к тому же красавец. Только поляки и бывают такими красавцами.
– Верю на слово.
– Ну, что? Звонить?
– Обойдемся пока без вашего пана.
– Ага… Судя по твоей физиономии, гениальных мыслей не наблюдается?
– Есть кое-какой план, – соврала я.
– Я правильно поняла: твой план в эмбриональном состоянии?
– Точнее, в предзачаточном. Но обращаться за помощью пока считаю излишним. Чем меньше людей знает…
– Вот это верно, – кивнула Стася. – Лучше пусть друзья-приятели думают, что ты сегодня в Петербург уехала. Нет тебя, и все тут. А ты ко мне переберешься.
– Ни к чему вас впутывать, – твердо ответила я. – Это может быть опасным.
– Во-первых, пока кот шляется, его комната все равно пустует, а во‑вторых… мне восемьдесят три года. Скажи на милость, чем меня можно напугать?
– Правда восемьдесят три? – не поверила я.
– К сожалению. Поклялась коту протянуть до девяноста. Но это как получится. Тащи сюда свое барахло, и без возражений.
Однако я настояла на своем:
– Будем считать вашу квартиру запасным аэродромом. На крайний случай.
Стася нехотя согласилась:
– Делай как знаешь. Пойдем кота поищем, что ли?
– К вечеру непременно найду. А сейчас надо предупредить Дохлого.
– Еще чего, – нахмурилась Стася. – Дохлый сразу братцу донесет, а от него жди любой пакости.
– Я втравила человека…
– Откуда тебе знать, что он с друзьями не заодно? – огорошила Станислава-Августа. – Подожди совеститься-то. Ведь ты могла телевизор не смотреть, новость не узнать… И вообще, ты уже уехала.
– Ладно, я подумаю, – дипломатично ответила я, однако ее слова насчет возможного сговора даром не прошли. Что, если это действительно так?
Я вернулась к себе, заверив Стасю, что никуда сегодня не пойду, и попыталась составить подобие плана дальнейших действий. Пункт 1. Найти Ирку и Гору. Ха-ха. Это будет очень просто, особенно если они из страны уже смылись. Пункт 2. Попытаться выяснить, кто такой Кудрявцев и у кого был на него зуб… Тут и стало ясно: верить в то, что Ирка с Горой замешаны в убийстве, упорно не хотелось. Аферисты и свиньи, учитывая, что мне жизнь уже подпортили, – это да. Но убийство… Опять же: откуда у Горы пистолет? Даже если он умудрился где-то его достать, вряд ли сумел бы им воспользоваться без того, чтобы самому себе что-нибудь не отстрелить. Это ж Горе. Что же получается? В доме был еще кто-то и хозяина пристрелил? А что? Нормальная версия. В таких случаях принято подозревать жену. Она у него есть, и как раз именно жена труп обнаружила. У Кудрявцева была любовница, возможно, не одна, вот благоверная и решила, что с нее хватит. Есть еще конкуренты (как не быть!), а также некие темные дела, на которые намекала журналистка. О них следовало бы узнать побольше.
Я устроилась на диване и принялась бороздить просторы интернета. Вскоре выяснилось: о Кудрявцеве писали много. Ознакомившись с десятком статей, я озадачилась: если хотя бы половина из того, что здесь написано, правда, весьма удивительно, как Вите удавалось оставаться на свободе. Впрочем, такое, к сожалению, не редкость, и удивляться мы не станем. Лучше еще почитаем.
За окном стемнело, но свет включать я остерегалась. Вспомнила о своем намерении найти Казимирыча и отправилась во двор. Кот обнаружился сразу, лежал на качелях, поглядывая по сторонам с видом венценосной особы.