– Скажите пожалуйста, какой умник!

– В этом состоит часть моего обаяния.

– Не льсти себе, – фыркнула Маккенна, – в этом состоит все твое обаяние.

– А ты не так уж изменилась за восемь лет, – вздохнул Дарси. – Все так же язвишь.

– Работала в правительстве, так что мне было на ком попрактиковаться. А ты ушел из Службы безопасности! Я здорово удивилась. Думала, ты всю жизнь там проторчишь.

– Понимаешь, – сказал он, переплетая ее пальцы со своими, – после Таблиса я стал совсем другим человеком.

– Но ты проработал там еще целых семь лет!

– Да, но…

– Сердцем был уже не там? – закончила она за него.

– Ты совершенно права.

– Тогда почему…

– Поговорим утром, – прервал он. – Сейчас не время для долгих историй.

– Но…

– Утром, – повторил он и вышел, закрыв за собой дверь.

Маккенна задумалась. Да, Ник Дарси – сама забота и понимание, и за это она премного ему благодарна. Но можно ли доверять человеку, который, совершенно очевидно, что-то скрывает?

Ника разбудил яркий солнечный свет. Разлепив сонные глаза, он взглянул на часы. Почти семь. Ну, надо же! Ему даже удалось проспать до семи на этом жутком диване. Теперь болела спина, затекли руки и ноги. Он уселся и вытянул многострадальные конечности.

– Доброе утро.

Вид Маккенны его обрадовал. По сравнению со вчерашним вечером она выглядела просто замечательно. Свежая, розовая, отдохнувшая, совсем не то, что было.

– Вид у тебя что надо, – одобрил он.

– Я и чувствую себя как надо, – ответила она.

– Это радует, но надо тебя накормить. Думаю, в кладовке найдется что-нибудь.

– Я туда уже залезла. У нас на завтрак замороженные вафли из холодильника с сиропом и ореховым маслом.

Он поморщился.

– Его высочество предпочитает копченого лосося?

– Я тебе не британец.

– Вот и прекрасно, потому что никакого лосося там и нет.

– Ладно, сиди. – Он указал ей на маленький кухонный столик. – Пойду, поищу чего-нибудь.

– И ничего не найдешь. Я тебе уже сказала, ни яиц, ни молока, одни лишь непортящиеся продукты.

– Ну да, – вздохнул он, копаясь в холодильнике, – это уже ничем не испортишь. Лучше я отправлюсь в город.

– Оставишь меня одну? – Маккенна надула губки.

– Предпочитаешь умереть с голоду?

– Не ерунди. Еще не хватало тебе нарваться на неприятности. Кто тогда станет меня лечить?

– Резонный аргумент, – заметил он. – Все время забываю, что теперь должен нести за тебя ответственность.

– Да уж, – вздохнула Маккенна, – вовремя же я свалилась на твою голову.

– Лучшее лекарство от скуки. – Он едва сдержался, чтобы не погладить рыжие кудряшки. – Так что на завтрак? Вафли?

– С сиропом и ореховым маслом. – Она жизнерадостно улыбнулась.

– То, что нужно для фермерши.

– Я тебе не фермерша!

Чем шире она улыбалась, тем жарче ему становилось, и тем отчетливее он понимал: дружба с Маккенной Ригсби куда опаснее ссоры.

В холодильнике он нашел замороженную клубнику и намазал вафли липкими ягодами. Маккенна же набросилась на свою порцию с таким аппетитом, что он вздохнул с облечением. Больная идет на поправку! Веселая, оживленная, после завтрака сама вымыла посуду, предоставив Нику только вытереть ее.

– Тебе определенно лучше, – заметил он, принимая из ее рук тарелку.

Она шагнула ближе, и горячая волна разлилась по его телу.

– Несмотря на всю твою заботу.

– Разве я плохо о тебе забочусь?

– Конечно. – Она шагнула еще ближе, зажав его между столом и раковиной. – Скрываешь от меня что-то. А у друзей не бывает секретов.

– Правда? – Расстояние между ними сокращалось до миллиметров. – Тогда расскажи мне, чем уж ты так не угодила ФБР.

Она отошла немного в сторону и уселась на стул. Очень кстати, поскольку иначе он никак не смог бы сосредоточиться на ее рассказе.

– Я не выполнила приказ спецагента.

Он нахмурился. Спецагенты были движущей силой ФБР. Не подчиняться их приказам невозможно.

– Почему?

– Дело в том, что мне дали задание с явной целью меня подставить. Организовали встречу с человеком, которого решили убрать, а его смерть повесить на меня. Я подслушала разговор между Кальвином Хопкинсом и анархистом по кличке Варан. Не спрашивай, почему он так себя называет, я сама не в курсе. Но Хопкинс сказал Варану, что получил руководство от Враля.

– Враль и Варан? Похоже на персонажей из детского комикса.

– Да, вот только в данном случае ни разу не комично. Этот Враль строил против меня козни. Однажды чуть было не подставил. Я насилу выкрутилась, и тут же звонок от босса. Приказано встретиться с Кейдом Ландри. Думаешь, я не поняла, что к чему?

– А Кейду ты не доверяешь?

– Я никому не доверяю, – ответила она. – Ни фэбээровцам, ни кому-либо другому. Если только тебе, Дарси. Ведь тебе можно доверять, а?

– Нужно, – отрезал он.

Она обвела его взглядом с ног до головы, будто желая разглядеть какие-либо отличительные черты надежного человека. Он не знал, чего она ждет, и никак не мог повлиять на ее решение. Либо она ему доверяет, либо нет.

– Рискну. – Маккенна подошла совсем близко и положила руки ему на плечи. От нее пахло зеленым яблоком. – Спасибо тебе за помощь. И за то, что ты мне веришь.

У него пульс участился, когда она, встав на цыпочки, легко коснулась губами его щеки. Желание пронзило его как пуля. Маккенна, прижавшись сильнее, поцеловала его подбородок. Рука Дарси обвила ее тонкую талию. Девушка провела рукой по его волосам.

– Ты оброс, – пробормотала она, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Я же сказал, что сильно изменился за восемь лет.

– Может, это и к лучшему? – Она подняла голову, и глаза их встретились. – К лучшему, что мы оба изменились?

– Даже не знаю, – ответил он тихо. – А впрочем, какая сейчас разница?

Рука Маккенны, обвивавшая его шею, скользнула по спине. Он наклонился к девушке, и их губы слились.

Это был их первый поцелуй. Несмотря на жгучее, свирепое желание, мучившее его в Таблисе, жестокое, никогда прежде не испытанное, он не смел решиться на это. Слишком глубокая пропасть простиралась между ними. И сейчас, стоя над этой пропастью, он боялся сделать последний, решающий шаг.

Глава 7

Маккенне всегда хотелось узнать, каково это – целовать Ника Дарси. Конечно, она понимала, что этого не должно случиться, но почему бы иногда не дать волю мечтам? И она отдавалась им во власть, ночи напролет представляя себе вкус его губ и жар дыхания, а иногда, если трудности на работе доводили до отчаяния, фантазировала и о большем.