Что, если Тони найдет ее тело отталкивающим?
Впрочем, это не так уж и плохо.
– Прости, мне следовало постучать, – покаялся Тони. – Я не думал… – Он замолчал, уставившись на ее живот. Глаза у него расширились. – Ух ты, не маленькая! – И поспешил добавить: – Я имел в виду твой живот, а не тебя. Моя мама права. Ты слишком худа… Хотя это тебе идет.
– Лучше помолчи, пока не стало слишком поздно, Кароселли, – предупредила Люси, понимая, что он вскоре по уши увязнет в своей болтовне.
У воспитанного и образованного Тони была никак не вязавшаяся с его обликом привычка ляпать какую-нибудь глупость. Иногда он выдавал такое, что Люси хотелось стукнуть его по голове. Однако она относила его бестактность к достоинствам.
Тони усмехнулся, и от этой усмешки у нее подогнулись колени.
– Думаю, ты поняла, что я хотел сказать.
– Поняла.
Как естественно было бы обвить руками его шею и толкнуть на кровать! Она не один раз это делала…
Но не сегодня.
– Он только что шевельнулся? – спросил Тони.
– Он целый день занимается гимнастикой. Думаю, ему понравился завтрак, который приготовила твоя мама.
– Мне кажется, это больно. – Тони не отрывал взгляд от ее живота.
– Обычно нет, но иногда его нога со всей силы бьет меня по диафрагме. Это немного некомфортно. И еще ему нравится лежать на моем мочевом пузыре.
– Можно потрогать?
Его руки на ее голом животе… Не самая лучшая идея. Как поступить? Отказать ему? Но он и так уже немало пропустил, причем по ее вине. Люси захотелось, чтобы Тони почувствовал себя отцом.
– Конечно.
С выражением восторга на лице он присел на край кровати, оказавшись вровень с ее животом. Она попыталась нащупать ножку или ручку ребенка.
Тони моргнул.
– Тебе так не больно?
– Иногда его нужно заставить двигаться. Думаю, сейчас он лежит на спине. Дай-ка… Подожди… Да, я нашла. – Люси взяла руку Тони и прижала ее к своему животу. – Нажми здесь.
Он слегка надавил, напряженно ожидая, не сморщится ли она от боли.
– Так ты ничего не почувствуешь. Надо нажать посильнее. Чувствуешь?
– Это он?
Люси улыбнулась:
– Скорее всего, это нога. Хотя иногда сказать сложно.
– Поразительно, – пробормотал Тони, обхватив ее живот двумя руками и водя по нему подушечками больших пальцев.
Вряд ли он думал о чем-то, кроме ребенка, но тело женщины тут же затрепетало от его прикосновения. Ее и так переполняли гормоны.
Тони придвинулся ближе и прижался щекой к животу Люси. Она потрясенно выдохнула. Он прикасался к ней миллион раз, но сегодня, когда его легкая щетина царапала ее кожу, она ощутила, как через нее пропустили электрический разряд, от которого гормоны взбесились, а страсть вспыхнула жарким пламенем.
Тони взглянул на нее сквозь завесу густых черных ресниц, и на его лице отразилось такое восхищенное обожание, что Люси растаяла.
– Я жму слишком, да? – спросил он.
«И да, и нет. Пожалуйста, повтори…»
– Щетина, – вслух сказала она.
– Извини. Я не брился днем.
Щетина росла у Тони так агрессивно, что он держал на работе электробритву. Наверное, дело в его итальянских генах. Люси порой казалось, что если она станет наблюдать, то заметит, как растет у него борода.
– Надеюсь, моя мама не слишком тебя достала.
Тони по-прежнему прижимался щекой к ее животу. От легкого покалывания, от его теплого дыхания Люси охватило такое нестерпимое желание провести пальцами по его волосам, что она едва сдержалась.
– Она была очень добра, – улыбнулась Люси. – Возможно, даже слишком добра, если принять в расчет сложившиеся обстоятельства.
– Ты поступила так, как считала нужным. Можно только уважать твое решение.
Нет, она сделала то, что было легко. Она сбежала. Остаться означало бы признаться в своих ошибках и расхлебывать последствия. А это далеко не легко.
– Я сегодня поговорил со своей сестрой Крис и узнал имена и телефоны ее гинеколога и педиатра. Я взял на себя смелость и записал тебя на прием к гинекологу на завтра. В девять часов.
– Удивительно, как тебе это удалось. Наверное, кто-то отказался от приема.
– Необязательно. – Тони усмехнулся. – Когда надо, я могу быть очень убедительным. А после приема мы пройдемся по магазинам и купим все, что тебе нужно. Только не говори, что вернешь мне деньги. Я настаиваю на том, чтобы взять расходы на себя.
Она действительно собиралась сказать, что обязательно вернет ему долг. Но как, оказывается, приятно, когда о тебе заботятся!
– Кстати, сегодня у меня состоялась любопытная встреча с дедом, – добавил Тони.
– Ты с ним виделся?
Он кивнул, и его царапающая щетина возбудила в женщине еще больше восхитительных ощущений, которые ей, наверное, лучше бы не испытывать.
– Он позвонил и сказал, чтобы я заехал к нему.
Люси, со слов Тони, было известно, что отказать деду невозможно.
– Он рассердился на тебя?
– Он изъявил желание познакомиться с тобой.
Ее сердце пропустило удар, а затем учащенно забилось. Тони поспешил ее успокоить:
– Не волнуйся. Я заставил его пообещать вести себя культурно.
То, что Тони пришлось взять с деда обещание, было плохим знаком. К тому же у них могут быть разные представления о том, что значит вести себя культурно.
– Да, и прости, что я уехал сегодня. Мне следовало дождаться, когда ты проснешься, и накормить тебя. Не знаю, о чем я думал.
Люси пожала плечами:
– Ты думал так, как всегда, если я оставалась у тебя ночевать. Что утром ты поедешь на работу, а я вернусь к себе. Так что не казни себя.
– Ситуация несколько изменилась, согласись.
– Не так уж сильно. Мы просто можем продолжить наши отношения с того места, на котором они оборвались.
Тони бросил на нее особый взгляд, и Люси прекрасно поняла, что у него в голове.
– За исключением этого, – добавила она.
– Черт, – сказал он с усмешкой, от которой она расплавилась, как масло на солнце. – Нельзя винить парня за то, что он попытался.
Если Тони не оставит свои попытки склонить ее к физической близости, она может не удержаться, и к чему это приведет? Впрочем, ничего дурного не случится, поскольку она уже беременна. За исключением того, что она утонет в пучине любви, забудет и свое достоинство, и свою гордость. Разрежет на мелкие кусочки собственное сердце.