– Я идиотка, – покаялась она.
– Прости, я должен был сказать тебе о деньгах, но я обещал деду.
– А для Кароселли на первом месте всегда стоит семья.
Тони обхватил ладонями ее лицо.
– Нет. Для меня на первом месте ты. Ты и ребенок. Всегда. – Он прижался к ее губам. – Я люблю тебя, Люси. Я превратился в развалину, когда ты уехала. И принял несколько плохих решений, как, например, не сказал тебе о тридцати миллионах. И я не могу обещать, что в будущем не совершу такие же ошибки.
Это она сможет пережить.
– Но мне не дает покоя одна мысль, – продолжал он. – Как ты узнала, что я собираюсь жениться на Алисе? Кто тебе сообщил?
– Друг.
– Кто?!
– Письмо было подписано «друг». Адрес был незнакомый.
Тони рассмеялся:
– Ты слишком доверчива.
Она обняла мужа и прижалась к нему:
– Извини, что я не поверила тебе. Это больше не повторится.
– Возможно, повторится. Потому что ты – это ты.
– Я буду стараться.
Тони погладил ее по щеке:
– Эй, на это уйдет время, но мы справимся. Вдвоем. В спине у нее запульсировала боль, и Люси поморщилась.
– Ляг, – сказал он. – Я сделаю тебе массаж. Снова седалищный нерв беспокоит?
Через минуту мышцы на ее спине начали расслабляться.
– Нет, та боль резкая, а эта тупая. Больше похоже на спазм.
– Как часто они у тебя бывают?
– Я не слежу.
– Может, стоит последить?
– Это просто боль в спине.
– Ты уверена? Моя кузина Джессика говорила, что у нее болела спина перед родами.
– Слишком рано. К тому же я еще не готова.
– Боюсь, это не причина.
– Поменьше болтовни, побольше массажа, – распорядилась Люси.
– Я это уже слышал.
Молодая женщина улыбнулась и закрыла глаза. Когда она их открыла, в комнате было темно, а Тони лежал рядом с ней и спал.
Тони спал мертвецким сном. Он проснулся около трех тридцати и потянулся к Люси. Матрас рядом с ним был теплый, но пустой. Решив, что она в ванной, Тони снова погрузился в сон. Проснулся он через несколько часов, когда за окном розовел рассвет, и снова обнаружил, что лежит один.
Как давно Люси встала?
Тони встал, натянул джинсы и отправился на ее поиски.
Люси была в кухне и вышагивала по ней с чашкой чая в руке.
Вид у нее был измученный.
– Доброе утро, – поздоровался Тони. – Спина все еще болит?
– Ужасно, – устало призналась она. – Возможно, ты прав.
– Думаешь, это роды?
– Или камни в почках.
– Сколько ты уже на ногах?
– Пару часов. – Вид у нее сделался совсем несчастный. – Спать я не могла. Стоило мне задремать, как боль возобновлялась.
– Надо было меня разбудить.
– Тебе необходимо было отдохнуть. Если это действительно роды, день обещает быть долгим. Но она хотя бы подождала, когда мы поженимся.
– Иди сюда. Положи локти на стойку и наклонись, – скомандовал Тони.
– Эй! – воскликнула Люси, когда он поднял ее ночную рубашку. – Что ты там забыл? – Тони начал массировать ее поясницу, и она в изнеможении прислонилась к прохладному мрамору. – Впрочем, все равно. Ощущения просто божественные…
Тони осторожно массировал ее, чувствуя, как напрягаются мышцы под его пальцами при очередном спазме. Судя по часам, это происходило каждые двенадцать-пятнадцать минут. Доктор предупредил их, что первые роды могут длиться несколько суток.
– Звони в больницу, – наконец простонала Люси. – Скажи, что мы скоро приедем.
– Может, стоит подождать?
– Я так не считаю. Мне кажется, у меня отошли воды.
Когда они добрались до больницы, матка Люси раскрылась только на два сантиметра. После трех часов хождения по родильному отделению то с Тони, то с его матерью, она раскрылась еще на сантиметр.
Медсестра сделала ей укол, чтобы ускорить процесс, и он подействовал. Схватки участились, но Люси отказывалась от эпидуральной анестезии. Еще через три схватки она стала молить, чтобы ей дали что-нибудь, чтобы утишить боль.
Тони был возбужден, взволнован и испуган. И еще он гордился своей женой. Лично он каждой женщине за рождение ребенка давал бы медаль. Он видел шоу, в котором человек с помощью электрических сигналов воспроизвел боль родовых схваток. Он хотел доказать на себе, что мужчины способны переносить боль не хуже, если не лучше женщин.
Человек этот выдержал три часа, а затем сдался.
– Надеюсь, она не будет возражать, если останется нашим единственным ребенком, – выдохнула Люси после особенно сильной схватки. – Я ни за какие блага не решусь это повторить.
– Так говорит каждая мать, рожающая первого ребенка, – сказала Сара, протирая ей лицо прохладной салфеткой. – Но все забывается.
Тони поцеловал ее в лоб:
– Люси, горжусь тобой. Потерпи еще немного.
Через несколько схваток, когда зашла медсестра, чтобы оценить прогресс, Люси стала молить об анестезии.
– Сначала посмотрю, как у нас дела, – непреклонно заявила медсестра. – Извини, милая, но шейка матки полностью раскрылась. Пора рожать.
Ребенок весил семь футов и две унции. У него были иссиня-черные волосы, глаза Люси и нос Тони.
И у него был пенис.
– Я все еще не верю. – Тони сидел рядом с ее кроватью, укачивая их спящего сына. Он не переставал повторять это с того момента, когда доктор воскликнул:
– Мальчик!
– На экране я точно видел, что это девочка, – настаивал он. – Но я не против мальчишки. Ты осознаешь, что, если у Роба и Ника не родятся сыновья, этот парень продолжит семейное дело?
– Только если он этого захочет, – возразила она.
К матери Тони, бывшей с Люси во время родов, присоединился его отец, сияя при виде внука. Посетители с цветами шли потоком, пока в палате не осталось свободного места. Кто-то принес шоколад, и все пили пенящийся сидр. Они были шумными, болтливыми, немного сумасшедшими, но она их любила. Они приняли ее в лоно семьи. Теперь Люси была одной из Кароселли.
Роб пришел один и, поцеловав ребенка, который спал на руках у отца, присел на край кровати.
– От лица моей жены я хочу извиниться перед тобой, Люси. Она поступила ужасно.
– Не надо извиняться. Все закончилось хорошо.