Рождество.
Впервые Куин ждал этого дня.
Формальные поздравительные открытки тете, дяде и двоюродным братьям он послал заранее и получил такие же сухие поздравления в ответ.
В два часа он подошел к дому Кариссы и позвонил в дверь.
Когда она ему открыла, у него захватило дух. На ней было малинового цвета бархатное платье, и выглядела она потрясающе. Он подавил желание ее поцеловать. Наверное, сейчас это неуместно – он стоит в дверях, и ее могут увидеть с улицы соседи.
Куин вручил ей цветы, и от ее улыбки сердце у него подпрыгнуло.
– Ой, Куин, какие красивые цветы! Спасибо. Но это совсем необязательно, хотя очень приятно.
– А это мой вклад в обед. – Он отдал ей шампанское и конфеты.
Она поцеловала его в щеку, от чего сердце опять подпрыгнуло.
– Спасибо, Куин. Входите.
Его ожидания, что они будут вдвоем, не оправдались. Когда она провела его в столовую, то за столом с белой дамасской скатертью, блестящими серебряными приборами и приятно пахнущими свечами уже сидело несколько пожилых людей, чьи лица Куин смутно припоминал.
Карисса познакомила его со всеми, и до Куино дошло, что это их соседи по «Конюшенной роще». Ясно: Карисса пригласила тех, кто живет без семьи, и кто провел бы Рождество в одиночестве, если бы не она. Куина это не слишком удивило, но немного расстроило – он рассчитывал на романтическое Рождество. Но Карисса ведь добрая фея.
– Мне чем-нибудь помочь? – предложил он.
– Можете принести блюда с едой. А вы сумеете разрезать индейку?
– Боюсь, что я не большой мастак, – признался Куин. Он и в ресторанах-то редко бывал.
– Ладно. Этим займусь я.
Куин принес блюда с овощами и гарнирами, а затем блюдо с огромной индейкой. Это блюдо он поставил перед Кариссой. Пока она разрезала индейку, он открыл шампанское и разлил по бокалам.
Карисса была в своей стихии, заставила всех открыть хлопушки и надеть рождественские колпаки. Что касается подарков, то оказалось, что это не обычная ерунда в виде сантиметров, наперстков и шариковых ручек, а трюфели в маленьких коробочках.
Куин, сам того не замечая, включился в общий разговор. А истории о прежних рождественских праздниках из уст пожилых людей оказались даже увлекательными.
Потом играли в карты и настольные игры. Тут Куин был явно не у дел, поэтому он тихонько ушел на кухню и занялся мытьем посуды.
Вошла Карисса и пожурила его:
– Ну зачем? Но все равно спасибо.
После обильного обеда гости смогли съесть лишь по кусочку рождественского торта. Куин проводил самых пожилых соседей до дома, поскольку подморозило и было скользко.
Он вернулся к себе. Один.
Зазвонил мобильник. На дисплее высветилось:
«Приходите выпить со мной шампанского».
На этот раз сомнений нет – они будут вдвоем.
Когда Карисса открыла ему дверь, то у Куина подкосились ноги. Она распустила волосы, и они падали ей на плечи подобно золотой канители. А это сногсшибательное платье…
– Входите, – сказала Карисса.
– Только вы и я? – уточнил Куин.
Она кивнула:
– Только вы и я. – Она вдруг занервничала. – Вам это подходит?
– Более чем.
– Извините меня – мне надо было сказать вам раньше, что я обычно на Рождество готовлю обед для тех, у кого иначе не будет праздника.
Он улыбнулся:
– Выступаете в роли доброй феи.
– Мне нравится доставлять людям радость – вот и все. Разве это плохо?
– Нет. И я тоже получил удовольствие.
– Да? – Она выглядела неуверенной, беззащитной. Его так и тянуло обнять ее и сказать, что все было чудесно.
– Да, – подтвердил он. – И это не просто вежливость.
– Я рада.
В гостиной она наполнила два бокала шампанским и протянула ему бокал со словами:
– Счастливого Рождества.
– Счастливого Рождества. – Он поднял бокал. – За вас.
– За меня? – удивилась она. – Почему?
– Потому что это вы превратили для меня Рождество в нечто особенное. За много лет я впервые радовался в этот день.
– Даже невзирая на то, что у меня был полон дом людей?
– Но в этом вся вы, – сказал он, улыбнулся и сделал глоток шампанского. – Думаю, что каток сегодня вечером закрыт, а если и открыт, то наверняка билеты проданы на месяц вперед. А то я бы повел вас туда.
– Как насчет замены катка?
– Что вы придумали?
– Потанцуйте со мной.
Замечательно. Это означает, что она будет в его объятиях.
– С радостью, – ответил Куин.
Она поставила в проигрыватель диск, и с первых тактов он узнал мелодию – это песня, под которую он поцеловал Кариссу в парке «Зимняя фантазия»: «Я хочу на Рождество только тебя».
– Это играли в «Зимней фантазии», – тихо произнесла она.
Она тоже думает о том вечере? Куин посмотрел прямо ей в глаза. Она прелестна, и он хочет ее. Хочет так сильно, как никогда не хотел ничего в жизни.
– Я помню. Очень подходящая песня, – также тихо сказал Куин.
У нее расширились зрачки. Она помнит, как он поцеловал ее тем вечером?
– Карисса. – Он обнял ее. Лучше бы она выбрала другую мелодию, а у этой слишком быстрый ритм, чтобы, прижавшись, медленно двигаться в танце.
– Я не перестаю думать о вас, – призналась Карисса.
От ее слов ему стало легче тоже признаться:
– И я не перестаю думать о вас.
– Что нам с этим делать? – спросила она.
– Я знаю, что хочу сделать прямо сейчас, – ответил Куин и погладил ее по лицу. – Я хочу вас снова поцеловать. Так, как поцеловал в тот вечер.
– Да, – выдохнула она.
Он опустил голову и слегка провел губами по ее губам. У него тут же запульсировал каждый нерв во рту. Как хорошо. Но этого мало. Он зажал губами ее нижнюю губу и пососал, а она открыла рот, не возражая против поцелуя.
Время замерло. Куин мог бы стоять здесь вечно: его руки у нее на талии, ее руки – вокруг его шеи, Карисса прижалась к нему… теплая, гибкая, уступчивая, такая желанная.
Елка поблескивала огоньками, свежий запах хвои смешался с нежным запахом ее духов.
Куин заглянул ей в глаза и прошептал:
– Карисса, вы были правы – магия Рождества существует. И эта магия – вы. Никогда не думал, что почувствую это. Когда вы мне улыбаетесь, то мне кажется, что по всей комнате рассыпаны звезды.