Вспомнив рассказ Полины о казни ее напарницы, Сергей живо представил, что могло случиться с самой девушкой, если бы ее тоже схватили на блокпосту, и ужаснулся этой мысли. И ведь она все знала! Знала и, тем не менее, вернулась, чтобы вызволить его. Каким же нужно обладать мужеством, чтобы решиться на такой отчаянный поступок! Сергей взглянул на прижавшуюся к нему девушку – иначе в щели было просто не поместиться.
«А ведь она почти раздета», – мелькнула в сознании запоздалая мысль.
– Тебе не холодно?
Вместо ответа она двинула его локтем в бок и прижала палец к губам. Серега сморщился от боли – отбитое сибирскими патрульными тело сразу дало о себе знать, – но уже в следующее мгновение забыл про боль. Коридор напротив дыры осветили лучи нескольких мощных фонарей, а потом мимо протопали несколько человек. Через несколько минут (все это время Сергей лежал, не шевелясь, ощущая, как у него под боком нервно бьется сердце Полины, хотя его собственное сердце наверняка колотилось еще быстрее) преследователи прошли в обратную сторону. Касарин даже услышал их голоса:
– На Маршальскую, гады, рванули.
– Туда им и дорога. Сдохнут в туннеле – нам меньше возни.
– Не скажи, я бы сучку оприходовал.
– Куда тебе?! Вон, она тебя уже оприходовала – бутылкой по башке!
В ответ раздался удаляющийся хохот сразу нескольких глоток, после чего все смолкло – очевидно, преследователи отошли на достаточно большое расстояние. Полина облегченно выдохнула, и Сергей почувствовал, как расслабились ее напружиненные мышцы. В темноте он не видел ее лица, но, судя по горячему дыханию, оно находилось совсем рядом.
– Ты... Ты просто... Необыкновенная! – прошептал Сергей в темноту. – Как тебе удалось?..
Она завозилась: то ли хотела отодвинуться от него, то ли, наоборот, прижаться теснее.
– Без химки это оказалось нетрудно. Главное, было не столкнуться с тем же патрулем, да здешних сосок не рассердить, чтобы со злости не сдали конкурентку.
«Сосок? Это она про здешних проституток, что ли?»
– В общем, пробралась на станцию. Прошлась по торговым рядам, присмотрела торгаша с колесами. Ничего такой мужичонка, шустрый. Все по руке меня гладил, да за ворот норовил заглянуть. А я ему плечико показала.... В общем, пока он меня глазенками щупал да слюни пускал, я у него с прилавка упаковку веронала и тиснула. Потом в бар зашла, бутылку браги купила. Пришлось пожертвовать пятью патронами. Заодно проверила, как мужики реагируют. Нормально реагировали. Один в подол вцепился, не отпускает, да к своему столику тащит. Ну, я ему наплела, что сейчас дозу приму и сразу вернусь.
– Подожди, – растерялся Сергей. – Ведь в Союзе запретили продавать дурь.
Полина в ответ хмыкнула:
– Тем, кто с эсесовцами договариваться не умеет. А те, кто вовремя отстегивает, торгуют, как и раньше. У них и клиентов больше стало – конкуренции-то нет.
Сереге оставалось только молчать, да мотать на ус: перед ним открывались все новые и новые подробности сибирского «благополучия».
– В общем, сыпанула я в бутылку снотворного, – увлеченно продолжала Полина. – Рот себе этой сивухой прополоскала, чтобы запах чувствовался, и к камерам. Построила вертухаю глазки, он меня в свой закуток и уволок. Только пить отказался. Я, говорит, на посту. Пришлось приложить его бутылкой. Зря только всю пачку веронала перевела, мог бы еще пригодиться.
– Да! Кстати. – Полина снова завозилась, задрала подол майки, оголив впалый живот, и вытащила из-за пояса свой метательный нож и старый, но надежный ПМ. – У твоего вертухая отобрала.
Она сунула оружие в руки Сергея:
– Держи и больше не теряй.
Сергей восхищенно уставился на девушку.
– Не потеряю. Клянусь! – Он вдруг вспомнил, что так и не поблагодарил Полину за свое спасение. Обнял ее одной рукой, в другой так некстати оказались возвращенный ею нож и трофейный пистолет, прижал к себе и, ткнувшись губами в рассыпавшиеся по лицу волосы, прошептал: – Спасибо тебе за все.
Девушка вздрогнула – Сергей почувствовал, как по всему ее телу пробежала дрожь, подалась навстречу и впилась губами в его губы. Во рту снова появился привкус крови – видимо, Полина нечаянно задела какую-то незатянувшуюся ранку, но боль и кровь только обострили внезапно нахлынувшие чувства. Солоноватый вкус крови смешивался со сладким ароматом ее губ...
Исчезло все: туннели, люди, монстры. Остались только они вдвоем. Весь мир принадлежал им! И в этом мире было можно все. Нахлынувшая волна наслаждения подхватила Сергея и понесла, постепенно вымывая из его сознания все прочие мысли, кроме одной-единственной, вспыхивающей ярким светом в его мозгу при каждом движении тела:
«Я люблю ее! Я все сделаю для нее! Я люблю!»
* * *
– Так бы лежала и лежала, – прошептала Полина, нежно касаясь губами его щеки.
Сергей вспомнил, как недавно в тюремной камере думал о том же самом. Воспоминание было не самым приятным. Он завозился, потревожив прижавшуюся к нему девушку.
– Надо найти какую-нибудь одежду. Ты совсем замерзла.
– Подожди. – Полина остановила его и, еще теснее прижавшись к груди, положила голову на его согнутую в локте руку. – Помнишь, ты рассказывал о моем имени? Что оно означает?
Сергей улыбнулся:
– Полина – значит «Солнечная».
– Солнечная, – мечтательно повторила она. И хотя Сергей не видел в темноте лица девушки, не сомневался, что она тоже улыбается. – Как красиво. Когда я была маленькая, отец называл меня «мое солнышко».
Полина всхлипнула. Сердце Сергея все сжалось.
«Сейчас расплачется», – подумал он и, чтобы этого не случилось, твердо сказал:
– Все. Пошли.
– Да, – согласилась Полина. – Хватит воспоминаний.
Отодвинувшись от него, она расправила смятую майку, протиснулась к отверстию и мягко спрыгнула на пол. Следом наружу выбрался Сергей. Он хотел отдать девушке свой комбинезон, чтобы она хоть немного согрелась, но этого не понадобилось. Полина подошла к ближайшей мусорной куче и, сноровисто раскидав ее, к удивлению Сергея, вытащила оттуда свой автомат, а следом за ним рюкзак и завязанный в узел комбинезон. Однако! Оставалось восхищаться ее предусмотрительностью.
Полина проворно натянула химзу, зачем-то снова взглянула на щель в стене, откуда они только что выбрались, и, видимо вспомнив о чем-то хорошем, улыбнулась:
– Мы с тобой как коты.
– Кто?
– Коты, – повторила Полина. – Были до Катастрофы такие маленькие зверьки, вроде крыс, только гораздо меньше. Жили под землей в норах, там же и трахались.
Последнее слово резануло по ушам. Сергей никогда бы не назвал так грубо то, что сейчас между ними было. Он считал, что и Полина это понимает, но она ничего не поняла. На душе сразу стало гадко и противно, будто туда выплеснули ведро помоев.