Какой-то яркий отблеск в той стороне привлек внимание Сергея. Свет? Огонь? Он прищурился, стараясь лучше рассмотреть таинственный свет, но тот, как назло, внезапно пропал – и через несколько секунд вновь появился уже на новом месте. А потом...
Потом из-за деревьев вышел человек с горящим факелом в руках.
Сергей замер от неожиданности. И вовремя, потому что вслед за первым человеком потянулись другие люди. Все они были как-то странно одеты, без оружия и противогазов, но это были именно люди – не чудовища, а люди!
– Полина, там люди! – закричал Сергей.
Его заметили. Факелоносец простер к нему узловатую кривую руку и что-то гортанно крикнул. Сергею вдруг стало не по себе, может, оттого, что жест выглядел угрожающе, а может, потому, что крик человека больше походил на звериный вой.
– Совсем спятил?! – выругалась подскочившая к нему Полина. – Это дикари!
– Кто? – растерялся Сергей.
– Людоеды! – отрезала Полина.
Вскинув к плечу автомат, она выпустила по ним короткую очередь, потом дернула Сергея за собой и рванула к ближайшим развалинам. Со стороны деревьев донесся разноголосый рев множества глоток, от которого у Сергея мурашки побежали по коже. Никогда в своей жизни он не сталкивался с людоедами. И никто из сталкеров Рощи тоже не сталкивался. Но забредавшие на станцию челноки и возвратившиеся караваны порой приносили глухие слухи об обитающем на поверхности диком племени зверолюдей, питающихся и человеческим мясом. Рассказчики утверждали, что эти существа больше похожи на монстров, чем на людей, якобы у них выросли когти и хвосты, а руки и ноги превратились в лапы. Но никто из тех, кто пересказывал слухи, сам никогда не видел людей-монстров, поэтому Сергей не очень-то доверял их байкам. И вот теперь похожие на бредни россказни челноков оборачивались реальным кошмаром.
Факелоносец вновь взмахнул горящей палкой, и вся стая – не менее двух десятков дикарей, подчиняясь воле вожака, с криками и воем устремилась на людей. В ответ вновь огрызнулся автомат Полины. Вырвавшийся вперед полуголый людоед с куском зазубренного железа в руках споткнулся на бегу и кубарем покатился по земле, но его сородичи, похоже, даже не заметили этого. Они пронеслись мимо, потрясая палками, цепями, железными крючьями и кусками арматуры, а кто-то даже наступил упавшему на лицо.
– Сюда! Сюда! – пробился сквозь рев толпы дикарей отчаянный крик Полины.
Ее голос, наконец, вывел Сергея из ступора. Он развернулся к дикарям спиной и кинулся к ней. Побежал так быстро, как только мог, но преследующие рев и топот не отставали. Наоборот! Когда Сергей поравнялся с Полиной, они заметно приблизились. Теперь гортанные крики людоедов слышались не только за спиной, но и справа, и слева, и... даже впереди. Рассыпавшаяся стая забирала их в кольцо.
Полина тоже это заметила и, толкнув спутника в бок, бросилась к развалинам ближайшего полуразрушенного дома. Этот дом выглядел куда прочнее соседних построек, которые за двадцать лет, минувших со дня Катастрофы, превратились в кучи битого кирпича, внутри него даже сохранилась лестница. Они взбежали по ней на третий этаж, но дальше лестница обрывалась – обрушившийся лестничный пролет висел над десятиметровой пропастью. Обнаружив это, Полина сразу бросилась к окну и, прижавшись к стене, осторожно выглянула наружу. Судя по изменившемуся выражению ее лица, ничего хорошего она там не увидела.
– Обложили! – выдохнула девушка и, приникнув к автомату, стала бить по каннибалам скупыми одиночными выстрелами.
Сергей тоже подбежал к окну. Внизу на земле валялись несколько неподвижных тел – большинство выстрелов Полины оказались точными. Еще двое людоедов ползли, волоча за собой простреленные ноги, – но ползли к дому, в котором они укрылись! А следом за ранеными сородичами к зданию с разных сторон с воплями и воем неслись остальные дикари. Причем их стало еще больше! Видимо, вынырнувшая из-за деревьев стая была только передовым отрядом каннибалов.
Неожиданно Полина прекратила стрельбу.
«Кончились патроны!» – с ужасом подумал Сергей, но оказалось, девушка просто сделала передышку.
– Держи, – Полина протянула ему автомат. – А мне дай твой пистолет.
В первый миг ее просьба удивила Сергея, но потом он сообразил, что в забрызганном кровью противогазе Полине сложно целиться из автомата, и послушно обменял оружие. Правда, от его ПМа на таком расстоянии было мало толку, но людоеды вот-вот должны были ворваться в здание.
Заставив себя не думать об этом, Сергей прильнул к окуляру оптического прицела и, выбрав из толпы людоедов бородатого здоровяка в обмотанной вокруг тела косматой шкуре, плавно нажал на спуск. Автомат сухо кашлянул, привычно ткнувшись прикладом в плечо, и бородач растянулся на земле, выронив из рук утыканную гвоздями и стальными осколками деревянную дубину. Ощущение надежного оружия в руках успокоило Сергея. Следующим выстрелом он уложил другого людоеда – покрытого шишковатыми наростами полуголого босого дикаря с длинным шестом, к которому был прикручен проволокой армейский штык-нож. А когда поймал на прицел третьего и потянул спусковой крючок, боек глухо щелкнул вхолостую – в автомате все-таки закончились патроны.
Еще один металлический щелчок, раздавшийся за спиной, заставил Сергея обернуться. Позади него стояла Полина, уже без противогаза, с непокрытой головой, и целилась в него из пистолета. Лицо девушки было мертвенно-бледным, губы дрожали.
– Не бойся. Ты ничего не почувствуешь, – кусая губы, сказала она.
Он и не испугался. Скорее, удивился:
– Что ты делаешь? Зачем?
Полина резко дернула головой.
– Их слишком много! Нам не уйти! – она уже кричала. – Лучше так, чем от их зубов и ножей! Быстро и сразу!
Пистолет дрожал в ее руке, и она обхватила его двумя руками.
– Закрой глаза!
Но Сергей не стал этого делать, чтобы до последнего мгновения видеть перед собой лицо любимой девушки.
Полина с силой закусила губу, так что из обоих уголков ее рта выкатилось по капле крови, и нажала на спуск. Но выстрела не последовало.
– Предохранитель, – подсказал Сергей.
– Черт! – выругалась она, сдвинула предохранитель и...
В этот момент за стеной оглушительно грохнуло, и с разных сторон без перерыва застучали сразу несколько автоматов. Полина сейчас же метнулась к окну, и ее лицо мгновенно осветилось радостной улыбкой.
– Это сталкеры! Сталкеры, Серёжка! Мы спасены!
Она чуть не прыгала от радости, а Сергей стоял на месте и снова и снова повторял про себя ее последнюю фразу. Серёжка! Она сказала: «Серёжка»! Никто никогда не называл его так. Отец с детства называл только Сергей. Мать говорила – Серёжа, друзья – Серж или Серый. Но в этом уменьшительном имени была своя притягательная сила. А может быть, оно звучало так особенно потому, что его придумала и произнесла любимая девушка.