От его слов у нее засосало под ложечкой. Ей вдруг показалось, что она проглотила пламя из камина, и оно щекочет ее изнутри.
Она легко нашлась что ответить:
– Ну, я обожглась и стала осторожнее.
– О, понимаю, – с горечью сказал он. – Что случилось?
– Стандартная история. Я влюбилась. Меня предали. Я не буду утомлять тебя подробностями, потому что моя история может стать довольно хорошим сюжетом для мыльной оперы.
Джейк фыркнул одновременно с отвращением и сочувствием:
– Так, посмотри на ситуацию с этой стороны.
– Как это?
– Представь, что это фильм, и ты наблюдаешь все свои несчастья на экране.
Элли радостно хихикнула:
– И что будет делать униженная и убитая горем героиня в этом фильме?
Голос Джейка смягчился.
– То же, что делала ты. Выжила и стала настоящей победительницей.
Элли больше не желала слышать его похвалу.
– Жизнь не кино, – пробормотала она.
– Но оно иногда помогает взглянуть на жизнь иначе.
– А что хорошего в том, чтобы избегать реальности?
– Ты видишь свою жизнь на экране и являешься частью аудитории. Как бы ты отреагировала, видя себя смирившейся? Видя, как ты закрываешься одеялом с головой или плачешь в углу? Тебе не захотелось бы на это смотреть, верно? Разве не лучше подбодрить себя, сталкиваясь с проблемами и преодолевая их?
– Ты так делаешь?
– Отчасти. – У Элли сложилось впечатление, что она слышит в его словах нечто очень личное.
– Но это же притворство.
– Не-а, – категорично отрезал он. – Не притворство. Ты не притворяешься другим человеком. Ты практикуешься, чтобы стать лучше, хотя это кажется тебе странным.
Наступило молчание. Судя по всему, Элли разозлила Джейка.
– Ты не женат? – беспечно спросила Элли.
– Уже нет.
Его семейное положение не имеет никакого значения. Тогда почему у Элли чаще забилось сердце?
– Ты тоже чувствуешь себя униженным и оскорбленным, да?
– Это ты так сказала.
На этот раз молчание показалось Элли хлопком закрывающейся двери. Не было никакого смысла ждать, что Джейк скажет что-нибудь еще. Он посуровел, и Элли задалась вопросом, не показалось ли ей, что он на миг разрешил ей вторгнуться в его личное пространство. Интуиция подсказала ей, что не нужно лезть на рожон.
– И какой же счастливый конец будет в фильме о моей жизни? – спросила она. – Неужели я по уши влюблюсь? В какого-нибудь великолепного парня, которому буду безоговорочно доверять?
– Конечно. – Джейк улыбнулся.
– Вот поэтому я не смотрю кино. Какой смысл погружаться в выдуманный мир, убегая от реальности?
– Если бы мы не надеялись на лучшее, для многих людей жизнь была бы довольно жалкой.
– Я согласна. – Элли глубже зарылась под одеяло и опустила голову на подушку. – Но я не могу представить, что такое происходит со мной.
– И я не могу.
Согласие их объединило. Они мыслили одинаково. Возможно, то, что он сказал о роли, не лишено смысла. Элли могла бы немножко притвориться и вообразить, что у нее другая жизнь.
– Я счастлива в своей реальности, – сказала она. – Зачем мне рисковать? Когда начинаются настоящие проблемы, остается полагаться только на себя. – Она говорила сонным голосом. – Но если бы у меня был брат или сестра-близнец, все было бы иначе.
Джейк ничего не сказал, и Элли стала засыпать, довольная тем, что они узнали друг друга немного лучше.
В их жизнях было нечто общее, хотя и негативного характера, и обсуждение прошлого не принесет радости ни одному из них. Возможно, взаимная откровенность позволит им стать просто друзьями.
Нет. В последние мгновения бодрствования Элли вспомнила, что чувствовала, прикасаясь к коже Джейка. Она не забыла свои ощущения, когда он смотрел ей в спину.
Просто друзьями им стать не удастся.
Джейк проснулся от внезапного изменения температуры в комнате. Холодный воздух ударил ему в лицо.
Сев на диване, он обернулся и увидел, что Элли старается открыть входную дверь.
– Что случилось? Что произошло?
– Ничего. – На Элли был тяжелый плащ-дождевик. Ее волосы были по-прежнему распущенными, но она надела шляпу, которую надвинула на лоб и уши. – Мне нужно выйти в туалет.
– Ты сошла с ума? – Джейк полностью проснулся, осознавая, какой ад творится за пределами их маленького убежища. Завывание ветра казалось потусторонним. Дождь барабанил по жестяной крыше, слышался зловещий треск оторвавшегося куска кровли.
Игнорируя боль и напряжение затылочных мышц и суставов, он поднялся и подошел к окну. И в этот момент холодильник оторвался от стены крыльца и, подпрыгивая, полетел в сторону зарослей.
– Вот это да! – Элли изумилась силе ветра. И она планирует выйти из дома?
– Это опасно, – прорычал Джейк.
– Я быстро, – спокойно сказала Элли. – До туалета всего несколько шагов. Мне ничто не угрожает.
– Повсюду летают ветки деревьев. Ты можешь пораниться. – Элли собиралась сделать откровенную глупость, поэтому Джейк говорил с ней жестко. А возможно, ему вдруг просто захотелось защитить эту женщину. – Ты можешь пораниться, переходя дорогу, – сказал он.
Она не собиралась его слушать. В конце концов, кто он такой, чтобы ей указывать? Эта женщина висела на тонком тросе, на вертолете, спасая его жизнь.
– На плите стоит кастрюля с водой, – произнесла Элли. – Приготовь какао к моему возвращению.
Сварить какао Джейк мог. Он должен это сделать вместо того, чтобы стоять у окна и наблюдать, как Элли склонилась почти пополам, сопротивляясь ветру. Похоже, ей не удастся открыть узкую дверь уборной из-за ветра. Но вот она просунула ботинок в трещину на двери, а потом толкнула дверь плечом.
Сила Элли впечатляла и пугала.
Джейк потер глаза и снова повернулся к плите. Он по-прежнему помнил обрывки своего ночного кошмара: Элли выглядела как воительница с длинными волосами, указывала на него пальцем и кричала ему о притворстве.
Бен стоял рядом с ней. Он тоже обвинял Джейка.
«Ты притворяешься… Ты такой же, как наша мать… Ты не можешь жить в реальности…»
Джейк открыл крышку жестяной банки с какао ложкой. Он и Бен всегда были едины против внешнего мира, но каждый из них все равно был сам по себе.
Они не были половинками одного целого. Они были очень разными, но идеально подходили друг другу.
Но Элли отчасти права, полагая, что кино уводит человека от реальности. Бен фактически сказал ему то же самое на спасательном плоту.