– Я не спрашиваю, можешь ты или нет. Я хочу послушать джаз, и ты идешь со мной.
– Росс, я серьезно. Спасибо, но нет.
– Ну ладно. – Он протиснулся мимо нее, сел на край кровати и повалился на нее, раскинув руки. – Тогда останемся здесь и займемся сексом. Это даже лучше.
Алли покраснела, не в силах оторвать взгляд от его мужественной фигуры. Это было бы гораздо, гораздо лучше. Она легла бы на него всем телом и прильнула к его рту. А потом начала бы двигаться, а эти сильные руки держали бы ее.
– Когда-нибудь я стану частью твоих видений, Джонс. Дневных и ночных. – Росс ухмыльнулся. Его глаза напоминали расплавленное золото.
Темный румянец залил ее щеки и шею. Алли мысленно завопила от досады.
– Уйди, пожалуйста, – хрипло выговорила она.
– Уходим или остаемся. Твой выбор. Я за то, чтобы остаться.
Она потерла лоб. Он что, не понимает слова, нет? Дьявол. Если они пойдут куда-то вместе, придется разговаривать, а ее уже и так влекло к нему сильнее, чем нужно. И чем больше времени они проведут рядом, тем хуже.
Правда, если останутся, точно займутся сексом. Все будет просто изумительно, но она может привыкнуть к нему. А этого она позволить себе не может.
Он сумел пробраться в ее мысли, а ведь между ними еще ничего не произошло! Она старалась избегать оставаться с ним наедине, но проклятая судьба все время мешала. И никогда еще ее не тянуло к существу с пенисом с такой силой.
Господи! Алли застыла на месте, не зная, как поступить.
Росс встал, подошел к ней и нежно убрал с лица прядь волос.
– Посмотри в окно. Чудесный весенний вечер, теплый и мягкий. Весь город на улице, кроме тебя. Мы погуляем с Пиком – он сейчас пугает народ на ресепшн, – немного выпьем, поедим, послушаем хороший джаз. Можем даже не разговаривать, если не хочешь. Просто оторвись на время от этого маленького экранчика, о’кей?
Как можно устоять перед этим голосом? Действительно, за окном восхитительный субботний вечер, а у нее выдалась адская неделя. Немного солнца и свежего воздуха не повредят.
– Ну хорошо, может быть, ненадолго. – Алли схватила сумку и быстро пошла к двери, чтобы не передумать или не сделать что-нибудь глупое, например, наброситься на него.
– Джонс?
– Что?
Росс кивнул на ее босые ноги:
– Может, все же обуешься?
Алли и Росс дошли по променаду до самой окраины города Мули-Пойнт. Как и сказал Росс, весь город вышел на улицы: пенсионеры, тинейджеры, велосипедисты, бегуны, влюбленные и любители животных со своими «меховыми личностями» на поводках.
Пик бежал рядом с Россом, и было непонятно, кто на самом деле кого выгуливает. Пик метался по мостовой, обнюхивая интересные предметы, Алли и Росс зигзагами двигались за ним.
– А где играют джаз?
– В пабе, чуть дальше. Какую музыку ты любишь?
– Современное кантри. – Алли глубоко вздохнула, зная, что сейчас последует.
И не ошиблась. Росс посмотрел на нее так, будто только что нашел в мороженом червяка.
– Господи помилуй, почему?
– Эти песни рассказывают истории. А я люблю истории.
– Тебе необходима медицинская помощь. Хардрок, инди, да пусть даже хаус. Но кантри?!
Алли уже собиралась дать ему достойный ответ, но зазвонил телефон.
– Tante Sabine, – вздохнула она.
– Ты не собираешься отвечать?
– Может быть, позже, – пробормотала она и сунула телефон в карман. В семье Бельшье все обожали функцию «видеозвонок». Алли ненавидела. Чаще всего они заставали ее там, где она не должна была находитья, то есть в офисе. Но сегодня не хотелось, чтобы ее видели в компании привлекательного молодого человека. Алли понимала, что потом Сабин завалит ее вопросами.
– Как долго ты знаешь свою приемную мать? И сколько тебе было лет, когда тебя удочерили?
– Мне было пятнадцать, но я знаю эту семью всю жизнь. Их среднему сыну столько же лет, сколько и мне, мы учились в одном классе. Я проводила у них в доме целые дни.
– И ты зовешь ее тетей?
Господи, ну почему он лезет в ее жизнь? Ведь она не суется к нему?
– Почему ты до сих пор не называешь ее мамой?
Сабин просила ее об этом через полгода после смерти отца, но тогда она была не готова к такому шагу. Потом Сабин больше не поднимала эту тему, а Алли слишком боялась затронуть ее сама.
Телефон зазвонил снова, конечно, это опять Сабин.
– Где ты? – спросила та по-французски.
– Гуляю по променаду в Кейптауне, – ответила Алли тоже по-французски.
– Одна?
Алли взглянула на Росса.
– Я с Россом Беннеттом, – обыденным тоном отозвалась она и повернула телефон так, чтобы Сабин увидела Росса. Тот просиял улыбкой, и Сабин медленно улыбнулась в ответ.
Кокетка.
Лишнее подтверждение. Росс может заставить растаять любую женщину, независимо от возраста, на расстоянии в пятьдесят шагов. Вот поэтому-то он и был лучшим кандидатом на роль лица «Бельшье».
– Bonjour, madame, – вежливо приветствовал он, однако в его тоне явно слышалось «эй, красотка!».
– Росс Беннетт. Спасибо за то, что показали моей Алиссе Кейптаун.
Росс бы с удовольствием показал ей гораздо больше, но не был уверен, что Сабин это понравится. С другой стороны, учитывая этот взгляд и искорки в глазах, вполне возможно, она отнеслась бы к этому с большим одобрением.
Пока Сабин и Алли болтали по-английски, из вежливости, он думал, в чем же тут загадка. Они разговаривали совсем как мать и дочь, понимали друг друга с полуслова, заканчивали друг за друга предложения. Совсем как его мама и сестра. И явно обожали друг друга. Так почему не признают вслух эту столь очевидную связь?
Все семьи странные. И не ему судить, потому что у него та еще семейка.
Сабин вдруг произнесла его имя, Росс прислушался.
– Росс, мой муж Джастин хотел, чтобы я вам передала, он согласен сделать пожертвование вашему исследовательскому центру через фонд «Бельшье» в обмен на ваше участие в рекламной кампании. Я так понимаю, для вас это приемлемо?
– Это зависит от суммы, которую получит «Крейзи коллаборейшнз», мадам.
– Я думаю, сумма вас порадует, Росс, – серьезно произнесла Сабин. – Официальное предложение будет лежать у вас на столе в понедельник утром. Если вы его принимаете, Алисса захватит бумаги с собой в Женеву, и дальше последуют контракты.
– Давайте, сначала я увижу ваше предложение, а потом мы обсудим дальнейшее, – невозмутимо сказал Росс. – Спасибо.