– Что ж, товарищ Захаров, мне било очень приятно с вами поговорить. Спасибо, ви мне очень помогли! Сейчас вас отвезут в гостиницу, где ви немного отдохнете, а затем отправят в полк – советской стране нужны такие бравые герои-летчики!
Вождь снова первым протянул ладонь:
– До свидания, товарищ капитан! И дальше воюйте так же хорошо, бейте агрессора и в хвост, и в гриву! Помните, на вас надеется весь советский народ! – улыбнулся Вождь, крепко пожимая летчику руку. – И вот еще что, чуть не забил, – он взял с края стола небольшую коробочку, оклеенную красным сатином. – Поздравляю вас, товарищ Захаров, с високой правительственной наградой, орденом Красной Звезды [13] . Увэрен, это далеко не последняя ваша награда.
– Служу трудовому народу! – потрясенно выпалил комэск, ощущая, как закружилась голова. – С…спасибо, товарищ Сталин…
– Это вам спасибо и таким, как ви! Нашим славным летчикам, танкистам, пехотинцам, морякам! До свидания, товарищ Захаров.
Комэску все-таки достало моральных сил покинуть строевым шагом высокий кабинет. В приемной же пришлось устало опуститься, испросив разрешения секретаря, на один из стульев.
– Отдохните, товарищ Захаров, – кивнул тот. – Сейчас я вызову машину, и вас отвезут в гостиницу…
29 июня 2015 года, Москва
– Нет, ну в целом отдохнули неплохо! – усмехнулся Батоныч, когда мы наконец выехали на шоссе, до которого с «аэродрома» пришлось добираться по полному бездорожью, даже грунтовки поблизости не оказалось. – Этакое сафари…
– Тебе повезло, что автомобиль уцелел, мои-то два пропали! – улыбнулся я. – Хотя каким образом твой «Гелендваген» обратно целехоньким перенесся – ума не приложу! По нему ведь очередь двадцатимиллиметровых снарядов прошлась! А на нем ни царапины! Впрочем, на нас ведь тоже…
– Так на мне гимнастерка целая, а броник под ней – весь в дырках. И майка в крови.
– Да, чудеса…
– А в твои предыдущие походы как было? – заинтересованно повернулся ко мне Володя. – Ну, ты рассказывал, я помню, что бомбы рядом рвались и снаряды, а как именно ты возвращался?
– Как… – я потер лоб, вспоминая. – Да никак! Не помню никаких подробностей. Вспышка взрыва и… всё! Я уже снова в будущем. Медленно, как в этот раз, я еще не… умирал.
– Новый опыт, стало быть? – немного нервно хохотнул Батоныч.
– Врагу бы такой опыт не посоветовал! – очень серьезно ответил я. – Впрочем, вот как раз врагу…
– Ладно, хватит лирики! Давай подумаем, как в следующий раз пойдем! – решительно сказал Володя.
– То есть ты точно решил, что будешь участвовать в следующем походе? – удивился я. – Мне почему-то показалось, что таких впечатлений с тебя достаточно…
– Поначалу так и решил: мол, хватит на мою седую задницу таких приключений! – улыбнулся Батоныч. – Но вот сейчас подумал… Раз у нас есть такая возможность – на полном серьезе воздействовать на прошлое, – то просто грех этим не воспользоваться! Ты ведь сам сказал, что из-за информации, которую ты дал Сталину, общие потери нашей страны сократились примерно на треть. Я считаю, что надо изо всех сил постараться, чтобы вообще свести потери к минимуму. Что, если мы притащим подробную карту с точным расположением немецких аэродромов, штабов, складов? И наши доблестные красные соколы по этим объектам отработают? У ВВС Красной Армии чуть ли не под тысячу «дальников» было [14] – есть чем удар нанести! Могли ведь буквально смести немцев с лица земли – каждый бомбер тащил две с половиной тонны фугасок. Жаль, не вышло!
– На практике они редко с полной загрузкой летали. – Я задумчиво потеребил мочку уха. – Но в принципе, предоставь мы командованию ВВС точные данные по целям… Они ведь тяжелейшие потери несли по-глупому: из-за неправильной организации боевых вылетов и решения несвойственных «дальникам» задач. Чуть ли не танковые колонны их бомбить отправляли. Днем, без истребительного прикрытия… Капитан Гастелло [15] ведь именно так и погиб: его самолет над немецкой колонной зажгли.
– Вот! – Володя наставительно поднял вверх указательный палец. – Вот именно, что воевали… без ума: разведку толком не вели. Да в общем-то и не успевали вести… Обстановка на фронте каждый час менялась. Но ведь аэродромы, штабы и склады не переезжают с места на место каждые пять минут. Это объекты довольно долговременные. И нам надо так подобрать сведения об их размещении, чтобы у наших была возможность хорошенько приготовиться – если ВВС нанесут один хорошо спланированный массированный удар, то немцы и чухнуться особо не успеют.
– Согласен! – кивнул я. – Как приедем, дай задание Очкарику. И еще что-нибудь подберем… Не только для воздушных ударов цели. Надо ОЧЕНЬ подробную карту сделать – вплоть до расположения штабов полков и батальонов. В этом случае и наша артиллерия поработать сможет. И диверсанты.
– Обязательно надо найти информацию по планам немецкого командования на ближайший месяц! – подхватил Батоныч. – Это же сколько можно немчуры намолотить, если они по-прежнему полуслепыми будут, а наши зрячими!
– Слушай, а ты насчет танка не шутил? – спросил я. – Что в следующий раз поедешь на нем?
– Да какие уж шутки! – хмыкнул Батоныч. – В нашей армии сейчас, к сожалению, изрядный бардак. В связи с сокращениями личного состава появилось много бесхозной техники – чуть ли не целые дивизии есть, где танков и БМП – по штатам, а экипажей для их обслуживания – нет.
– У нас такая же хрень в девяностых годах была! – пригорюнился я. – Вспоминаю, как бедовал в дальнем гарнизоне, когда жалованье и пайковые не выплачивались месяцами, и просто мурашки по спине. Только в солдатской столовой от голода и спасался – пустыми щами и перловой кашей без масла. И мне еще повезло, что не женат был и бездетен. Семейные сослуживцы гораздо сильнее страдали.
– Несколько месяцев без жалованья?! Ни хрена себе у вас порядочки! – возмутился Батоныч.
– Были, дружище, были! К счастью, прошли давно! – успокаивающе сказал я. – А у вас, стало быть, это впереди!
– Это мы еще посмотрим! – сжав зубы, процедил Батоныч.
– Так ты начал про бесхозные танки говорить… – вернул я разговор в деловое русло.
– Да, верно! – кивнул Володя, отмякая. – Так мне, по случаю, несколько машин подогнали списанных. Провели по документам как металлолом. Ну, честно говоря, там в основном именно металлолом и был. Но из нескольких штук мои умельцы сумели собрать одну рабочую машину. Такую же, как у меня в полку была. Я даже свой старый бортовой номер на башне написал.