– Да я это… Капитан Соломатин.
«Соло-ма-тин… – даже мысли давались мне с огромным трудом. – По кличке Бугор Ебукентич… Везунчик».
– А-а-а… ты? Кому ещё… не повезло?
– Только вам, командир. Остальные живы-здоровы. Ничего, вы тоже скоро оклемаетесь. Лепила сказал, сквозное ранение… чуток пониже левой ключицы. Просто крови много потеряли. Да ничего, всё уже позади. Сейчас вас в санбат отправят.
– Какой! Какой, на хрен, сан… бат… – я ещё что-то пытался кричать, но голос меня не слушался, вместо слов вылетал то свист, то хрип. «Ка… хре… са… бат… нах-х-х…»
И даже Антилексей не мог ничего крикнуть внутри меня. Молчал как… убитый.
А может, почуяв неотвратимое, он уже как крыса крался к борту судна, которым было моё содрогающееся тело? А в отверстую рану, как в пробоину, хлестал в трюмы нутра холодный поток нежити.
Планета пока что по-прежнему кружилась вокруг своей орбиты. Но смертельная болезнь, поселившаяся в её огромном теле, уже постепенно разъедала незримые связи, удерживающие сущее в цельном едином мире, в однажды установленном порядке.
Бродила по дорогам Локоса громадная и мерзкая тварь. Скользила смертоносным взором по лицам обезумевших от страха, боли и злобы людей. И казалось, исходила от неё вопящая волна:
– Полцарства за ненависть!!!
Должно быть, уже не хватало у неё этого специфического свойства, чтобы сделать последние шаги к своей мечте, погрузить всю планету в царство неподвижности и тьмы. И с готовностью отдала бы она пресловутую уже захваченную «половину царства» за тот сгусток чёрной силы, который позволит ей заполучить ВСЁ.
А где-то, на всё ещё сражающейся за свою жизнь половине не захваченного мира, кучка людей кричала то же самое:
– Полцарства за ненависть!!!
Предлагая всё, что у них есть, за ТО, что сможет остановить СМЕРТЬ. Будь она в облике злобной старухи, будь в ипостаси неведомой силы, названной кем-то Чёрными Звёздами…
И плыл этот призыв над Локосом. И слетались торопливые птицы, погружая клювы в мёртвую плоть, тех, кто уже без остатка отдал свои крупицы ненависти.
Похоже, они и в самом деле недооценили ситуацию.
Теперь же, когда она, ударив хвостом, словно рыба, резко вышла из-под контроля – именно для противостояния землянам, а не гипотетическим Чёрным Звёздам, стал как никогда актуальным призыв отдать все богатства мира за ненависть! Однако оказалось, что не все семиархи поддерживают этот лозунг.
Сегодня на секретном заседании Высшей Семёрки, которая, несмотря на слухи и растерянность в обществе, по-прежнему не спешила обозначать свою позицию, страсти разгорелись не на шутку.
Зал заседаний Высшей Семёрки создавал полную иллюзию, что семеро человек, находящихся сейчас в нём, заключены внутри гигантского яйца, лежащего на боку. Полупрозрачный пол жёлтого цвета. Свод, напоминающий хрупкую скорлупу. И под этим сводом метались слова, всё громче, всё быстрее. Словно пытались расколоть скорлупу и явить миру рождённое совместными усилиями Решение. Однако время шло, а общего вывода не было. Не было даже единого мнения.
– Я полагаю, что, допуская саму мысль… а мысль эту, если быть откровенным, каждый их нас прокручивал в голове не раз… Так вот, допуская мысль, что земляне всё-таки при самой неблагоприятной ситуации могут вторгнутся на Локос, мы, тем не менее, переоценили собственные силы…
Юолу Сфе Оол Третья, смотритель Запредельного Кшарха «Нарушение природных связей», говорила медленно. Тщательно подбирала слова, а может, просто тянула паузу, одновременно пытаясь понять намерения каждого из шести коллег.
– В первую очередь, когда вторжение уже состоялось, лично я думала, что народ Локоса воспрянет духом. Я считала, что локосиане, вынужденные защищать свои дома, жизни близких людей и собственные жизни, с каждым днём нашествия будут оказывать всё возрастающее сопротивление врагам. Я надеялась, что это позволит вскоре уравновесить земную агрессию, а главное – не даст значительно разрушить инфраструктуру нашей цивилизации. Сегодня и здесь я вынуждена заявить во всеуслышание – я ошибалась! Может быть, этот порог адекватного сопротивления, способный остановить натиск землян, и будет достигнут. Может быть, но… Главное, что мы недооценили – это самого врага. Его настоящую силу, боевой опыт и неукротимую ярость, безо всяких усилителей. Они так агрессивно и напористо повели себя, что я не уверена, будет ли у нас время дождаться, когда сила нашего сопротивления достигнет адекватного порога?! Дадут ли нам земляне время на это? В итоге, может статься так, что, всячески оттягивая этот шаг, в надежде на чудо, мы окажемся в ситуации, когда любые дальнейшие действия на пути «войны до победного конца» приведут к невосполнимым и критическим разрушениям…
– Каков вывод из вашего эмоционального выступления, коллега? – обратилась к ней Шэтти Энч Гукх Первая, смотритель Запредельного Кшарха «Неверие» и номинально глава Высшей Семёрки. – Что, по-вашему, нужно сделать?
Юолу Сфе Оол Третья медленно осмотрела собравшихся семиархов и сказала:
– Главная и единственная мысль, она же вывод: «Варваров мы возможно победим. Пусть не сразу. Когда-нибудь… Но при этом – сами станем варварами. Иными словами, хозяевами разрушенного мира. Потому – только переговоры! Под любыми лозунгами, под любые обещания».
По залу сначала пополз шумок, потом стали раздаваться выкрики.
– Пораженческие настроения коснулись и Высшей Семёрки!
– Никаких соглашательств с варварами, только война до последнего солдата!
Громче всех кричали Седьмой и Четвёртый. Их поддержал Пятый. Судя по возмущённому выражению лица Первой, она также была на их стороне… Молчали только Второй и Шестая. Честно говоря, Юолу Сфе Оол Третья считала реальным, хоть и неформальным лидером Высшей Семёрки именно Инч Шуфс Инч Второго, и очень рассчитывала на его поддержку. Но даже его молчание говорило о многом. Хотя бы о том, что он не поддерживает откровенно противоположное мнение большинства, которое образовали четыре семиарха.
– То, что пока завоевали земляне – это, говоря образно, лишь «шкура»! А вот пусть попробуют захватить потенциал цивилизации – подземные города, где сокрыты комплексы, обеспечивающие функционирование планетарных систем. Пусть попробуют поставить на колени миллионы техников, большинство из которых там не только работают, но и живут! – с места выкрикивал Офру Фту Сэнх Четвёртый, смотритель Запредельного Кшарха «Вторжение в приватное пространство».
Заслуживший прозвище Некрасавец из-за своего на редкость несимметричного и несимпатичного лица, этот крепкий высокий мужчина, самый молодой из семиархов, выговаривал слова отрывисто, будто выплёвывал их в лицо Третьей.
– Что это, как не вторжение в частный космос каждого из них? Что это, как не нарушение Четвёртого Кшарха?! И вы, уважаемая, хотите сказать, что все эти миллионы работяг должны поддержать идею переговоров? Вместо того, чтобы яростно защищать не только свои дома, но и незыблемые устои Своего Мира?!