Через некоторое время мы отказались от этой тактики, так как стало ясно, что Герцог осведомлён о методах ведения следствия и скептически воспринимает наши артистические потуги.
Со временем Юлий Львович даже стал вызывать у меня уважение. Он был достойным противником и очень гордым человеком. Ни разу не попросил снисхождения. Ни разу не сломался. Уверен, что и он уважал нас — чекистов — как профессионалов.
В ходе многочисленных допросов и бесед без протокола я пришел к убеждению, что жульнический гений Герцога — кристаллизация духа времени, в котором ему довелось жить.
Суд назначил Герцогу высшую меру наказания — расстрел.
О том, что приговор приведен в исполнение, мне известно не понаслышке.
Однако по прошествии десяти лет после того, как дело было сдано в архив, я воочию убедился, что «житие» таких титанов, как Герцог, не подвластно вердикту земного суда, его не в силах остановить пуля палача, потому что он исчез из расстрельной камеры, доказав ещё раз, что лучше других владеет искусством побеждать…
Друзья из Российского союза ветеранов силовых структур рекомендовали меня режиссёру-постановщику боевика о советских контрразведчиках в качестве специалиста по контрабанде. Съёмки проходили в портовых городах Причерноморья.
Я, недолго думая, сложил небогатый скарб в спортивную сумку и занял место в вагоне поезда Москв — Новороссийск.
Соседями по купе оказались двое высоких, спортивного вида мужчин, одного со мной возраста. Оба — восточной внешности, с усами и кокетливыми шкиперскими бородками. Дух взаимопонимания и согласия сквозил в каждой их реплике.
Взглянув на их чемоданы, я понял, что нам предстоит проделать весь путь вместе и поспешил представиться. Юрий и Руслан поочередно пожали мне руку.
По взгляду Руслана — быстрому и цепкому — я предположил, что имею дело с коллегой. Где только в наши дни ни встретишь бывших оперов МВД и КГБ…
Едва поезд отошел от перрона, в дверях купе появился человек в поношенных тренировочных штанах с «пузырями» на коленях и в застиранном балахоне:
— Мужики, у вас огонька не будет? Я сам не курю, а жена зажигалку потеряла…
Зажигалку подал Юрий.
— Простите, у вас соли не найдётся? — акцент, бесспорно, свидетельствовал о кавказском происхождении. Соли у нас не оказалось и незнакомец перешёл к жалобам на своих соседок по купе, «с которыми даже поговорить не о чем». Минуты через две Эдик — так невзначай представился «кавказец» — задал «случайный» вопрос, не найдётся ли у нас карт вместо соли.
Карт тоже не оказалось, и Эдик отправился их искать.
Вслед за его уходом между моими соседями произошёл короткий диалог, из которого я, владеющий терминологией картёжных шулеров, понял, что кинжальные визиты в наше купе — пристрелка майданщиков — профессиональных игроков в поездах, ищущих лохов. то есть владельцев крупных сумм, не подозревающих, что по завершении игры они станут нищими.
Мозг мне буравила мысль: «Мне лексикон шулеров известен от моего агента-катранщика — содержателя картёжного притона, — а вам, ребята, откуда?»
Теперь я уже по-иному стал оценивать взгляд-буравчик Руслана. Действительно, не одни же оперативники, но и мошенники имеют рентгеновскую установку вместо глаз.
Я отвернулся, делая вид, что увлечён заоконным пейзажем.
— Олег, — неожиданно произнёс Руслан, — вы, пожалуйста, не играйте в карты.
— ?!
— Сейчас эти двое вернутся… Мы с другом посовещались и решили устроить им небольшой спектакль… А вы ни во что не вмешивайтесь, договорились?
— Вы тоже катаете ? — невозмутимо спросил я в ответ на «благородное предложение» ни во что не вмешиваться.
Какое-то мгновение попутчики неотрывно смотрели на меня, наконец пылающие буравчики в глазах Руслана погасли и он, негромко рассмеявшись, ответил:
— Нет-нет, не беспокойтесь… Мы — любители… Я вот давно в руках инструмент — карты — не держал… Решил вспомнить былые времена… Азарт, знаете ли…
В глазах Руслана полыхнули лихорадочные искры. В студенческие годы я знавал двух парней вот с таким же огнём в глазах, и знаю, что страсть к картам — пуще неволи.
Из психологии мне известно, что страсть к риску побеждает порой даже инстинкт самосохранения. «Рискуны по жизни» в буквальном смысле сделаны из другого, чем обычные люди, теста. У прирождённых любителей острых ощущений чувство опасности вызывет не страх, а эйфорию. Причём, чем выше ставки, тем больше кайф, вплоть до оргазма, как при совокуплении с женщиной.
— Валяйте, — согласился я. — А нас, случаем, не порешат тут же в поезде, если вы проиграете?
— Не должны… На худой конец… — Руслан не договорил, как раздался стук в дверь.
На пороге вырос атлетического сложения молодой кавказец в спортивном костюме. Руслан что-то произнёс на гортанном наречии. Из сказанного я уловил только имя парня: Аслан.
— Ну, вот… Мои люди из соседнего купе предупреждены…
Я искоса глянул на Юрия. Он отрешённо рассматривал свои ухоженные, с великолепным маникюром, руки. Моё внимание привлек золотой перстень-печатка на безымянном пальце его левой руки. Что-то знакомое почудилось мне в монограмме, обрамленной несколькими крупными бриллиантами.
Вернулся Эдик, и они втроём стали гонять в переводного дурака…
В дверь снова постучали. На пороге стоял человек, представившийся Анастасом. И хотя вошедший простодушно заметил, что он грек по национальности, но его акцент выдавал в нём кавказца. Ему понадобился перец.
Увидев, что сидящие играют в переводного дурака, он забыл о пряности, оживился и попросил разрешения присоединиться.
А вскоре рядом со мной усаживался и Алексей — тот самый, которому недавно для жены понадобилась зажигалка.
Я посмотрел на Руслана, он подмигнул в ответ, и мне стало ясно, что команда в сборе.
Дождавшись, когда Юрий проиграет, Анастас наконец завладел колодой. Я, как и просил Руслан, самоустранился, сев в угол.
Я ожидал, что грек предложит очко или буру. Ошибся, поняв, что безвозвратно устарел.
Анастас сказал, что в шейх его научили играть в Арабских Эмиратах.
Шейх. как стало ясно из его пояснений, напоминало очко. С той лишь разницей, что к сданным в начале игры двум картам ни одна больше не прибавлялась, а самой «дорогой» картой был король, он же . шейх — шестнадцать очков вместо обычных четырёх.
— А теперь посчитайте, у кого может быть больше всего очков? Правильно, Руслан, у того, кому достались два короля — это будет тридцать два очка! — засмеялся Анастас, ловко передвигая по столику извлечённых из колоды двух тузов, четырёх королей, одну даму и какую-то мелочь.