Первые результаты проверки не особенно его впечатлили. Похоже, сотрудники жили по средствам. Ни у кого внезапно не появлялось на счете крупной суммы, никто последние месяцы не делал крупных покупок.
Пока наибольшие подозрения вызывала Триш Уилберн. Правда, ничего подозрительного он за ней не заметил. Только время, когда она устроилась на работу. Сойер решил присмотреться к ней внимательнее. Придется одновременно присматривать за многими.
Близилась ночь. В здании оставались только Сойер и Меган. Он наслаждался тишиной и полумраком. Когда здесь нет толпы, легче присматривать. Он снял галстук, вытянул ноги.
За последние дни он изрядно вымотался и мог лишь догадываться о том, как устала Меган, много часов подряд сосредоточенно трудясь. Неизвестно, долго ли им еще придется здесь находиться. Не похоже, чтобы Меган собиралась выйти из интеллектуального кокона, каким себя окружила.
Дверь в ее кабинет распахнулась настежь.
– Ладно, хватит! Пора выбираться отсюда.
– Все в порядке? – Сойер встал, готовясь к очередному потоку малопонятных технических терминов.
Но Меган неожиданно развернулась к нему и с лучезарной улыбкой воскликнула:
– Все прекрасно! Просто прекрасно. А где все?
– Поскольку сейчас уже почти девять, ушли домой несколько часов назад.
– Девять?! Ух ты. А я думала, сейчас полдень.
– Ты очень долго там просидела. Я уже собрался силой вытаскивать тебя на ужин.
– Сегодня я справилась с самой крупной частью задачи.
– А я-то думал, у тебя проблемы. – Он радовался, что она так довольна. Несмотря на темные круги под глазами, такой расслабленной он ее еще не видел.
– Так и было. А сегодня все вдруг – раз! – и решилось. Иногда так бывает, и я в таких случаях испытываю благоговейный трепет. Мне нужен еще день-другой, и все. Возникли трудности с блочным шифром и подстановочно-перестановочной сетью. Теперь я понимаю, в чем дело. Мы подходили к задаче не с той стороны. Нам нужен был не шифр Файстеля, а перестановочный шифр.
Ее голос звенел от возбуждения. Сойер не понимал ни слова, но радовался за нее. Выслушав, театрально вздохнул:
– А ведь я еще сколько дней назад говорил тебе, что все дело в этом… как его… подстановочном шифре. Но меня, как всегда, никто не слушал!
Она рассмеялась:
– Подстановочно-перестановочная сеть – это разновидность так называемого блочного шифра, который…
Сойер не выдержал и поцеловал ее. Легко, просто чтобы она замолчала и поняла, что он радуется вместе с ней. Меган с тихим вздохом прильнула к нему, и все благие намерения тут же были забыты. Он обхватил ее за талию и посадил на стол. Желание росло. Он притянул ее к себе. Она разомкнула губы и обняла его за шею. Сойер зарылся пальцами в ее волосы и чуть наклонил ей голову, чтобы удобнее было целовать нежные теплые губы. И вдруг замер и напрягся. Подсознание, за долгие годы приученное постоянно быть начеку, что-то подсказывало. Он пока не понял, что его встревожило, шорох или движение.
Они не одни. Он отпрянул от нее. Она в замешательстве открыла глаза.
– Здесь кто-то есть.
– Ты, кажется, говорил, что все уже ушли!
– Да, ушли. Может, охранник. Эй!
Ответа не последовало.
Свет в общем зале не горел, на столы падала зловещая тень. Сойер выждал еще немного. Может, его усталые мозги просто переосторожничали. Потом оба услышали, как другой стороны щелкнул замок в двери отдела. Меган вскинула на Сойера испуганный взгляд.
– Оставайся здесь, – велел он.
– Ну уж нет! – Она бежала за ним по пятам.
У выхода он воспользовался картой-ключом и выглянул в коридор. Никого. Он позвонил на пост охраны.
– Говорит агент Брэнсон. Я в научно-исследовательском отделе. Кто последний выходил из лаборатории?
В ожидании ответа он смотрел на Меган. Можно надеяться, что сейчас они нападут на след двойного агента.
– Вы меня слушаете? По данным журнала, последними из лаборатории выходили доктор Фуллер и вы.
Сойер покосился на Меган. У нее на шее не было карточки.
– Отлично. Спасибо за помощь.
– Дверь открывали моей картой?! Я сняла ее утром, когда решила немного поспать.
– Где ты ее оставила?
– В комнате, где работала.
– Дверь в ту комнату открыта. Сойер, я точно помню, что раньше она была закрыта!
Он направился в малый конференц-зал. Четыре включенных ноутбука, подробные спецификации «Доспехов призрака» и программы-противодействия, паяльник, микропроцессоры, части оборудования. Все, как он запомнил.
– По-моему, ничего не пропало. – Меган присмотрелась. – Диск и мои записи я отнесла в кабинет через несколько минут после того, как наконец все поняла и решила отдохнуть. Здесь не было ничего ценного.
– Ты брала с собой ключ-карту, когда выходила?
Она пыталась вспомнить, когда последний раз видела карточку.
– Нет. Помню, она висела вот на этом стуле. Хотела ее захватить, но руки были заняты.
Значит…
– Значит, кто-то побывал здесь, пока мы с тобой были поглощены друг другом.
Она покраснела. Сойер чуть не улыбнулся. Да, они были поглощены друг другом, и кто-то воспользовался этим к своей выгоде.
– Ты уверена, что больше ничего не пропало?
– Нет, повторяю, самое ценное я унесла с собой. Собиралась перед уходом положить в хранилище. Тот, кто сюда вошел, если хоть чуть-чуть представляет, что такое программа-противодействие, наверняка понял, какого прогресса я сегодня добилась!
О том, чтобы и дальше работать здесь, и речи быть не могло. Предатель чувствует себя в здании слишком вольготно.
– Я отвезу тебя домой. Захвати с собой все, что считаешь важным. В «Сайбердине» небезопасно.
Чуть позже, в машине, Меган попыталась разобраться в раздирающих ее противоречивых чувствах. Радость оттого, что она добилась успеха с «Антидоспехами», страх из-за проникновения предателя, усталость от недосыпа. Тем не менее о чем бы она ни думала, Сойер занимал в ее мыслях главное место.
Последние два дня она с трудом заставляла себя забыть о Сойере. Сидя рядом с ним в машине, она поняла, что больше не хочет выгонять его из головы. Более того, хотелось быть ближе к нему. И если то, как он взял ее за руку, знак, ему тоже хотелось пообщаться с ней поближе.
Меган все время напоминала себе, что Сойер – временное явление. Возможно, агента Брэнсона к ней влечет, и, возможно, они могли бы замечательно провести какое-то время вместе, но как только все закончится, он уедет. Хорошо бы ее сердце не забывало об этом!