– Не знаю, – буркнул Нил. Потом негромко процитировал: – «Все они очень неприятные люди».
Эти слова сержанта Хея явно озадачили.
– «Алиса в Стране чудес», – пояснил Нил. – Вы что, Хей, с Алисой не близкие друзья?
– Это что-то классическое, да, сэр? – спросил Хей. – По третьей программе гоняют? А я третью программу никогда не слушаю.
Экземпляр «Дейли мейл» Ланселот Фортескью открыл минут через пять после того, как они вылетели из Ле Бурже. Начал читать – и вскрикнул от неожиданности. Пэт, сидевшая рядом, вопросительно повернула голову.
– Заметка про старика, – произнес Ланс. – Он умер.
– Умер? Твой отец?
– Да. Пишут, что он внезапно заболел, его отвезли в больницу Сент-Джудс, и там он вскоре умер.
– Дорогой, какое горе. Что, сердечный приступ?
– Наверное. Да, похоже.
– А раньше у него приступы бывали?
– Нет. Насколько я знаю.
– Мне казалось, от первого приступа не умирают.
– Бедняга отец, – промолвил Ланс. – Я никогда не думал, что так уж сильно люблю его, но сейчас…
– Конечно, ты его любил.
– К сожалению, Пэт, не у всех такой чудесный характер, как у тебя. А удача, выходит, опять от меня отвернулась.
– Да. Как странно, что это случилось именно сейчас. Когда ты совсем собрался домой.
Он резко повернул к ней голову.
– Странно? В каком смысле странно, Пэт?
Она посмотрела на него с легким удивлением.
– Ну, чтобы так совпало.
– Ты хочешь сказать, за что бы я ни взялся, все идет наперекосяк?
– Нет, дорогой, я имела в виду совсем не то. Просто у каждого бывает своя полоса неудач.
– Да, наверное.
– Какое горе, – еще раз сказала Пэт.
Когда они прилетели в лондонский аэропорт Хитроу и ждали разрешения на высадку, в самолет вошел представитель авиакомпании и чеканным голосом спросил:
– Среди пассажиров есть мистер Ланселот Фортескью?
– Я, – откликнулся Ланс.
– Пожалуйста, сюда, мистер Фортескью.
Опередив других пассажиров, Ланс и Пэт вышли за служащим из самолета. Проходя мимо пары в последнем ряду, они услышали, как муж шепнул жене:
– Небось известные контрабандисты. Застукали на горяченьком.
– Уму непостижимо! – воскликнул Ланс. – Просто уму непостижимо. – Через стол он смотрел на инспектора Нила.
Инспектор Нил сочувственно кивнул головой.
– Токсин… тисовые ягоды… все это отдает какой-то мелодрамой. Для вас, инспектор, в этой истории ничего необыкновенного, наверное, нет. Так, обыденщина. Но для нашей семьи отравление – это какая-то дикость.
– То есть вам и в голову не приходит, – спросил инспектор Нил, – кто мог отравить вашего отца?
– Боже правый, нет. Наверное, недоброжелателей в деловых сферах у него хватало, многие с удовольствием пустили бы его по миру, разорили подчистую и тому подобное. Но отравить? Впрочем, что я знаю? Я много лет провел за границей, о домашних делах у меня смутное представление.
– Именно об этом я и хотел спросить вас, мистер Фортескью. Ваш брат дал мне понять, что вы с отцом многие годы не общались. Расскажите, если не возражаете, почему вы решили вернуться домой.
– Пожалуйста, инспектор. Я получил письмо от отца, это было… да, полгода назад. Вскоре после того, как я женился. В письме он намекал, что не худо бы забыть старые обиды. Предложил мне вернуться домой и работать в фирме. Но выражался при этом как-то туманно, и я не был уверен, что готов согласиться. Одним словом, я приехал в Англию в августе… да, в августе, три месяца назад. Мы встретились у него дома, в «Тисовой хижине», и он сделал мне, надо признаться, довольно соблазнительное предложение. Я ответил, что хочу подумать и посоветоваться с женой. К этому он отнесся с пониманием. Я вернулся в Восточную Африку и все обговорил с Пэт. Одним словом, отцовское предложение я решил принять. Надо было сворачивать дела в Африке, но я пошел и на это – обещал отцу, что все сделаю к концу прошлого месяца. И пришлю ему телеграмму с датой моего точного приезда в Англию.
Инспектор Нил кашлянул.
– Мне показалось, что вашего брата ваш приезд застал врасплох.
Ланс неожиданно ухмыльнулся. В его красивых глазах запрыгали чертенята.
– Боюсь, для старины Перси мой приезд как снег на голову, – сказал он. – Когда я заявился в Англию три месяца назад, он проводил отпуск в Норвегии. Подозреваю, старик специально подгадал время, решил встретиться со мной за спиной Перси. Больше того, я очень даже склонен думать, что отец сделал мне предложение после того, как в пух и прах разругался с беднягой Перси… он предпочитает, чтобы его называли Валь. Так вот, Валь, как я понимаю, пытался стариком командовать. А старик этого терпеть не может. Что именно они там не поделили, не знаю, но старик метал громы и молнии. И, видимо, ему пришло в голову, что, вызвав меня, он вставит бедняге Валю хороший фитиль. Кстати, он никогда не жаловал жену Перси, а мой брак пришелся ему по душе – он ведь большой сноб. Такая шутка вполне в его духе – притащить меня домой и поставить Перси перед свершившимся фактом.
– Сколько времени вы провели в тот раз в «Тисовой хижине»?
– Час-два, не больше. Остаться на ночь он мне не предложил. Думаю, эта встреча и мыслилась как тайный сговор за спиной Перси. И слуги, как я понимаю, не должны были болтать языками. Сошлись мы на том, что я подумаю, поговорю с Пэт, а потом напишу ему о своем решении, что я и сделал. Написал, когда примерно приеду, а вчера из Парижа дал телеграмму.
Инспектор Нил кивнул.
– Эта телеграмма удивила вашего брата до крайности.
– Могу себе представить. Но Перси, как всегда, остается в выигрыше. Я приехал слишком поздно.
– Да, – задумчиво произнес инспектор, – вы приехали слишком поздно. А в ваш прошлый приезд, в августе, – деловито продолжил он, – с кем-то из членов семьи вы встречались? Кроме отца?
– За чаем была моя мачеха.
– Раньше вы были знакомы?
– Нет. – Он неожиданно ухмыльнулся. – Старик всегда умел выбирать отменный товар. Она ведь как минимум на тридцать лет моложе его.
– Извините, что спрашиваю, но вас не покоробило от этого отцовского брака, вас или Персиваля?
Лицо Ланса отразило удивление.
– Вовсе нет, да и Перси, я думаю, тоже. В конце концов, наша матушка умерла, когда нам было… десять и двенадцать лет. Скорее надо удивляться тому, что он не женился гораздо раньше.