Вдалеке послышался рокот мотора, напомнив нам, что на юге вовсе не спокойно и военные могут начать прочесывать местность с минуты на минуту.
— Какой тропой ты предлагаешь идти в Гавань? — спросил Гост Лёвку. — Через крайний могильник?
— Нет, — покачал тот головой. — Слишком длинный крюк.
— Но пробираться мимо элеватора — самоубийство. Там нынче целый рассадник бандюганов. Днем все полотно простреливается, а ночью либо на мину наступишь, либо мутант в кусты утащит. — Гост машинально потрогал шрам на шее, который ему оставила на память болотная тварь. — Не пойдет.
— Есть третья тропа.
— Ты же не собираешься вести нас по улице Миражей?
Лёвка не ответил. Лишь пожал плечами и поежился от налетевшего ветерка.
— Если это то, о чем я подумал, мне проще сотню бандюганов забороть, — нахмурился Дрой.
— Малóй, а в своем ли ты уме? — осторожно поинтересовался я. — Без разбору легендам верить — себя не уважать, но статистика наука точная. Насколько мне известно, еще никому не удавалось пройти по улице Миражей от начала до конца и остаться в живых.
— У тебя ошибочные сведения. — Лёвка посмотрел мне в глаза. — Мне удалось.
— Доказательств в данном случае требовать глупо, — усмехнулся Гост. — Поэтому я просто не поверю в этот бред.
Шум двигателей стал отчетливей. Какая-то машина приближалась к нам со стороны Кордона.
— У меня есть доказательство. — Лёвка повернулся и, ловко засучив рукав, продемонстрировал Госту правую руку.
— И? — не понял тот, уставившись на гладкую кожу.
— Следи внимательно за суставом, — сказал наш проводник и стал потихоньку сгибать руку в локте. Мы смотрели как заговоренные. Умом я понимал, что парень городит чушь и тянет время вместо того, чтобы скорее двинуться по просеке и добраться до окраины Темной Долины через пустыри крайнего могильника, но что-то на уровне инстинктов заставляло не отводить взгляда от его тела в ожидании чуда.
Чуда не произошло, но то, что я увидал, заставило на секунду оцепенеть. Знаете, бывает так, когда все вроде бы знакомо — очертания, движения, — а при этом легкая нестыковка в анатомических линиях пугает похуже открытого перелома.
Локоть Лёвки немного сместился, и рука согнулась под необычным углом. Неправильно. Он побледнел, засипел от боли и рывком вернул конечность в исходное положение.
— Ёпт, — обронил Дрой.
Зеленый автоматически отступил на шаг и навел на Лёвку арбалет. Я прислушался к птичке-интуиции, которая, казалось, тоже пришла в замешательство и не решилась выразить мнение. А вот Гост, умничка, не поддался эмоциям.
— Выбит сустав, бывает, — сдержанно отметил он. — В чем фишка?
— Я сам его вывернул, под воздействием суицидальной аномалии. Можешь верить, можешь нет, но я прошел через улицу Миражей и остался жив. Только руку повредил.
Гул двигателя теперь настолько отчетливо разносился над равниной, что я без труда определил движок.
— БМП. Валить надо отсюда.
— Мы готовы поверить ему и рискнуть пойти через улицу? — быстро спросил Гост у всех членов команды. — Или огибаем холм через могильник?
— Сколько времени можно выгадать, если… довериться малóму? — уточнил Зеленый.
— Десять, может быть, двенадцать часов, — прикинув в уме, ответил Гост и развел руками: — Но никаких гарантий.
— Полсуток — это немало. — Дрой задумался. — А через элеватор точно не проще? Я понимаю, что меряться пиписками с полусотней вооруженных бандюганов, когда на хвосте вояки, — не лучшая затея. Но ведь можно попробовать им заплатить.
— У тебя есть бабло? — оживился я.
— При себе нет, но…
— Чего тогда воду мутишь, тело. Живо голосуем и выдвигаемся. Я не доверяю Лёвке, но ему бессмысленно врать нам на этом этапе. Устраивать ловушки на улице Миражей — дебильно. А на самоубийцу он не похож. Я готов попробовать выиграть время. За.
— Не считаю риск оправданным, — высказался Зеленый. — Против.
— Я за прогулку по улице Миражей, — неожиданно сказал Дрой и натянул маску, не желая, видимо, аргументировать свой выбор. Все повернулись к Госту.
— Веди, родной, — решил он. — Но если облажаешься, я тебе остальные суставы выверну.
— Все это закончится печально, вот увидите, — проворчал Зеленый.
— Держи яйца бодрячком, — напутствовал Дрой. — Не отдавай их больше на растерзание агрессивной среде.
Лёвка быстро обогнул сгоревшую подстанцию и зашагал по высокой траве, поглядывая на экран ПДА. Мой детектор аномалий пока молчал, но местность здесь лукавая: правильно юный проводник делает, что держит ухо востро. Мы двинулись за ним. Ступая след в след, я машинально оглядывался по сторонам, оценивая каждую кочку и тень от кустарника взором опытного ходока, а про себя думал: почему он перчатки не снял? Ведь неудобно было засучивать рукав и показывать свой вихлявый чудо-локоть. Ерунда, конечно, и надуманные подозрения, но Зона учит нас подмечать каждую деталь, иначе потеряешь бдительность, и — пиф-паф! — твои мозги уже ненавязчиво украшают окрестности, а хребет висит гирляндой на сучьях.
Изменилась тональность звука, дрожащего где-то за спиной, — водила перевел двигатель на холостой ход. БМП, по всей видимости, остановился возле подстанции, а пехотинцы начали шерстить округу. И у меня тут же мелькнула очередная волнительная мыслишка: уж больно целенаправленно вояки идут, а не слил ли им кто-то из нашей группы маршрут? Я мотнул головой, отгоняя навязчивую паранойю. Скоро с такими темпами роста подозрительности начну на самого себя косо глядеть.
— Не принято торопить ведущего, но неплохо бы поднажать, — сказал Гост. — Военные ищейки, кажется, взяли след. И вырубите наладонники! Палитесь ведь, как дети.
Я погасил ПДА, кивком признав правоту сталкера. Остальные молча последовали моему примеру. Лёвка оставил включенным только маленький автономный детектор и прибавил ходу.
Вскоре идти стало легче: мы миновали вершину холма и теперь топали под горку, петляя между болотистыми рытвинами и торчащими огрызками древесных стволов. Когда-то здесь росла березовая роща, но то ли аномалии так постарались, то ли шедшие в гон мутанты неслабо зацепили этот склон, но от исконно славянских деревьев остались лишь пестрые кочерыжки.
Лёвка сделал знак рукой, но я уже и сам заметил фосфоресцирующий сюрприз. Между двумя пнями чуть в стороне от нашего пути воздух слегка колебался, время от времени в нем вспыхивали голубые искорки.
Я аккуратно приподнял краешек маски. Втянул воздух. Сквозь запах сырости и гнили в ноздри скользнул знакомый аромат озона и приторный душок горелого мяса.
Разлапистая «электра» обосновалась на склоне всерьез и надолго. Давненько я таких раскоряк не видел. Аномалия, судя по едва заметному дрожанию воздуха, разбросала «щупальца» метров на десять. Возле дальней границы валялся обугленный до костей труп кабана. Тупой боров, видимо, не успел остановиться и влетел в убийственное поле на полном скаку — за основательно пропеченной тушей мутанта тянулась взрыхленная полоса.