17 сентября Жириновский напомнил Селезневу о его заявлении 13 сентября и спросил, почему тот не предупредил власти. Селезнев рассказал корреспонденту газеты «Новые известия» в марте 2002 года, что он посчитал, что речь шла о взрыве, устроенном преступными бандами 15 сентября и в котором не было жертв. Факт о последнем взрыве был подтвержден местной волгодонской прессой, но в объяснении Селезнева остается несколько невыясненных моментов. Если взрыв в Волгодонске, о котором шла речь в записке, переданной Селезневу, был частью мелкого преступного конфликта, почему было необходимо срочно сообщить спикеру Думы и — согласно информации, находящейся в руках Сергея Юшенкова, члена независимой комиссии для расследования взрывов 1999 года, — Путину? Было ли лишь совпадением, что Селезнев и Путин были информированы о взрыве в одном и том же городе, где действительно произошел сильный взрыв, но на следующий день? Почему Селезнев, тесно связанный с Путиным, не упомянул об «обычном» взрыве в сентябре 1999 года, когда впервые подняли вопрос о его осведомленности заранее?
И, наконец, если в записке, которую читал Селезнев, речь шла о незначительном преступном столкновении в Волгодонске, почему Селезневу сообщили об этом за два дня?..
После взрыва на телевизионных экранах появился Путин и заявил, что террористов нужно «мочить в сортире». В октябре, когда было предложено, чтобы Россия провела переговоры с повстанцами, Путин заявил, что это бандиты и если кто-нибудь попытается сделать это, то может получить «контрольный выстрел» в голову.
В течение нескольких месяцев после взрывов Путин невозмутимо и хладнокровно отвечал на самые разнообразные вопросы, за исключением вопросов о Чечне. Когда поднимали тему Чечни, он неизменно выходил из себя. Этот факт наряду с использованием им воровского жаргона заставляет некоторых предположить, что по каким-то причинам его задевает критика в адрес второй чеченской войны не только в политическом смысле, но и лично.
Между тем, почти с самого начала были и сомнения, действительно ли взрывы — дело рук чеченских террористов. И Аслан Масхадов, чеченский лидер, и Басаев отрицали тот факт, что чеченцы имеют какое-то отношение к этим взрывам. Однако еще сильнее, чем эти заявления, беспокоили обстоятельства самих взрывов, которые делали все более невероятными утверждения, что их устроили чеченские террористы. Во-первых, всем четырем взрывам был свойствен один и тот же почерк, судя по характеру разрушений, по тому, как рушились бетонные панели, и по размеру взрывов. В каждом случае в качестве взрывчатки применялся гексоген, и все четыре бомбы были подложены так, чтобы взрыв произошел ночью, чтобы вызвать наибольшее число жертв.
Во-вторых, чтобы без помощи специалистов совершить то, в чем их обвиняли, чеченским террористам понадобилось бы в течение двух недель в городах, значительно удаленных друг от друга, организовать девять взрывов (четыре, которые произошли, и пять, которые, по утверждению российских властей, им удалось предотвратить). Для этого пришлось бы действовать с молниеносной быстротой. Так, в здании на Каширском шоссе милиция проверила подвалы всего за три часа до взрыва.
В-третьих, чеченцам понадобилось бы также проникнуть на совершенно секретные российские военные заводы. Следователи сообщили, что каждая бомба содержала от 200 до 300 килограмм гексогена, который производился в России только на одном-единственном заводе в Пермской области, охраняемом ФСБ. Распределение продукции ведется там по строгому учету. Несмотря на это, предполагаемые чеченские террористы якобы могли получить этот гексоген и осуществить его транспортировку по всей России. И, наконец, чеченским террористам пришлось бы продемонстрировать техническую виртуозность. В Москве взрыв бомбы на улице Гурьянова вызвал обвал лестничных пролетов. На Каширском шоссе восьмиэтажное кирпичное здание было превращено в груду камней. В Волгодонске взрывом убиты 17 человек, и от него пострадало 37 зданий вокруг.
Чтобы добиться таких результатов, нужно тщательно определить и подготовить взрывчатые вещества. В Москве взрывчатка была подложена таким образом, чтобы разрушить наиболее уязвимые и важные структурные элементы, так, чтобы все здания рассыпались, как карточные домики. Такие тщательные расчеты под силу лишь опытным специалистам, а единственным источником таких специалистов в России являются спецназ, военная разведка (ГРУ) и ФСБ.
* * *
После этих взрывов Россия предприняла новое вторжение в Чечню, которое теперь встретило огромную поддержку населения. Путин был назначен преемником Ельцина, и предвыборная агитация за него началась в то самое время, когда российские войска двигались по чеченской равнине к Тереку. В стране, уставшей от преступности и беспорядков, государственное телевидение помогло Путину создать образ компетентного, энергичного и решительного человека; за несколько недель его рейтинг совершил скачок от почти нулевого до главного кандидата в президенты. (После того как ранее не известный Путин стал премьер-министром во время предварительных выборов, его рейтинг был такой же, как у Ельцина. Из тех, кто голосовал за него, 2 % сказали, что голосовали бы за Путина как за президента…)
По мере продолжения чеченской войны и расширения кампании по выборам президента все более распространялись опасения по поводу того, что события, приводящие к войне, были спланированы заранее. Некоторые политические обозреватели в Москве отмечали, что события разворачивались таким образом, как это описывал в своей книге известный политолог из Чикагского университета Гарольд Лассвелл, и были наиболее оптимальными для успешной пропаганды. В книге, касаясь пропагандистской деятельности союзников во время Первой мировой войны, Лассвелл писал, что успех пропагандиста определяется степенью напряженности среди населения, которую автор называл «условием приспособления или плохого приспособления: сюда входят общественное беспокойство, нервозность, раздражительность, волнение, недовольство или напряжение». По мнению Лассвелла, «пропагандист, ведущий пропаганду в обществе с высоким уровнем напряженности, обнаруживает, что для воспламенения скопившейся в нем взрывной энергии достаточно маленькой спички, которой в обычном состоянии можно было бы разжечь только костер. Не было сомнения в том, что чеченскую войну Путин вел, имея дело с обществом, где степень напряженности после сентябрьских терактов сильно возросла.
Возможно, никогда не будет убедительных доказательств того, кто же организовал взрывы жилых зданий. Однако политическая ситуация в момент взрывов, степень подготовки организации и экспертизы, продемонстрированные при их выполнении, — все это говорит о том, что эти взрывы были организованы не чеченцами, которые ничего не выигрывали от них, а теми, кому нужна была еще одна война, способная протолкнуть Путина на пост президента и тем самым спасти свое добытое путем коррупции благосостояние. Это могли быть только лидеры самого режима Ельцина…
В октябре 1999 года окружение Ельцина способствовало организации «Единства» — прокремлевской политической партии, которая ассоциировалась с Путиным. В то же время партия «Отечество — вся Россия», организованная Лужковым и Примаковым, подвергалась жесточайшим нападкам прессы, контролируемой «семьей» Ельцина. В конце концов, несмотря на то что партия «Единство» не имела идеологической платформы, 17 декабря она набрала 23 % голосов, слегка отстав от Российской коммунистической партии, которая набрала 24 %. «Отечество — вся Россия», у которой ожидалось рекордное число голосов, набрала всего 13 %.