Лязгнуло. На миг заложило уши от легкого перепада давления. Зашипели, открываясь, переборки внутренних шлюзов стартовых ячеек…
– Подойти к персоналу площадок, – скомандовал Тюльпин. – Надеть внешние каркасы скафов. Обозначить коннект с диспами. И по машинам, эскадрилья! Живо, живо, ненаглядные упырята! Не на учебке сопли жуете!
* * *
Их эскадрилья состояла из дюжины боевых единиц. Тюльпин разделил группу на четыре звена. Соответственно, по три пилота в каждом. Назначил ведущими Марека, Геннадия, Руграно и себя. Приказал во время рейда соблюдать клиновидное построение. И напоследок знатно обматерил всех подопечных – просто так, чтобы не расслаблялись…
Двенадцать стартовых ячеек в одном из множества боковых утолщений авианосца.
Двенадцать автоматических контрольно-тестовых комплексов, управляемых инженерами.
Двенадцать малых тактико-штурмовых истребителей «Янус».
Уже облаченный в скафандр, Стас взобрался по трапу к внешнему шлюзу своей машины. Он оглянулся на инженеров, копошащихся возле стойки шасси, и провел перчаткой по заиндевевшему шлангу подачи топлива. Иней покрывал не только патрубок, соединявший шланг перекачки с запорной муфтой, но и обшивку в радиусе полуметра – видимо, герметичность системы была слегка нарушена. Нужный чиркнул пальцем по замороженному сегменту, белесая пыль посыпалась вниз – температура тут явно была ниже минус сотни по Цельсию. Он воровато огляделся и торопливо накарябал на инее семь букв, которые давным-давно не видел на борту своего корабля.
– Здравствуй, Ренегат… – прошептал Стас. – Знаю, тебя так еще не называли. Впрочем, все это глупо, наверное…
«Стас, ты чего там бормочешь?» – раздался в наушниках голос Ильи Шато.
– Ничего. Все в порядке.
«Тогда забирайся и начинай тестировать системы. У тебя старт через десять минут. Я сегодня тебя поведу».
– Это хорошо, диспетчер.
Стас посмотрел на быстро исчезающую надпись. Буквы «р», «е» и «т» пропали, и теперь на обшивке осталось лишь «нега».
– Да уж, смешно, – одними губами проговорил Нужный.
Раздалось шипение, громкий щелчок, и топливный шланг отсоединился от корпуса, уползая в сторону. Стас проводил взглядом его круглый конец, похожий на раззявленную металлокерамическую пасть, и встряхнулся. Все, никаких больше сантиментов. Собранность, реакция, четкий расчет. Впереди – пилотирование одного из самых современных истребителей, поступивших на вооружение российского флота и отданных в распоряжение отдельного гвардейского авиакрыла, прикрепленного к «Данихнову».
Вообще-то Стас не совсем понимал штабистов, которые окрестили «Янус» малым истребителем. Машинка, конечно, уступала по размерам, скажем, стандартному «пеликану», но маленьким этот двадцатиметровый агрегат назвать мог только закомплексованный подросток. И то – исключительно из зависти.
Внутреннее пространство «Януса», как и у большинства кораблей подобного класса, условно делилось на два отсека: силовой и пилотный. Только здесь эти отсеки располагались не совсем обычно: пилотный – сзади, а силовой спереди. Кокпит, соответственно, находился практически в корме, но значительно выступал над воображаемой продольной осью. Фюзеляж по форме походил на тупоносый ботинок.
С первых дней эксплуатации за новой машиной укрепилось четкое прозвище: «дерьмовоз». И дело тут было не только в созвучиях и ассоциациях с официальным названием «Янус». Просто на борту у этой штуковины стояло столько орудий, что с ушами бы хватило для разгрома небольшого фрегата вместе с патрульным эскортом. Кто-то из офицеров, ознакомившись с ТТХ «Януса», ляпнул: «Да это ж целый ассенизаторский набор! Если сразу все вывалить – линкор можно по рубку говном завалить! Дерьмовоз какой-то, а не истребитель…» Вот и прилепилось прозвище.
А набор был и впрямь что надо.
Кроме пары обычных рентгеновских лазеров, на борту «Януса» были установлены подвесные рэки с восьмью увесистыми ракетами класса анти-М, боеголовки которых были начинены сверхплотным антивеществом – позитронами с исправленным, спараллеленным спином, – удерживаемым мощными электромагнитными полями. При попадании такого «сюрприза» в корабль происходила трехфотонная аннигиляция позитронов с ближайшими электронами, и любая цель превращалась в искореженный огрызок, фонящий гамма-квантами, словно эпицентр миниатюрного ядерного взрыва. Оружие страшное, но запрещенное всемирной конвенцией к применению на низких планетарных орбитах и возле массивных космических объектов по причине нестабильности процесса чистой трехфотонной аннигиляции – бахни такую штуковину в атмосфере, и не исключено, что начнется мощная цепная реакция. На всех ракетах класса анти-М стояли системы самоликвидации, которые срабатывали при пуске в любой среде, кроме глубокого вакуума. Антивещество в этом случае «сжигалось» направленным в центр заряда гравитонным потоком. Опасность состояла в том, что при выходе истребителя из строя удерживающие поля могли исчезнуть, и позитронный заряд детонировал прямо под задницей у пилота, превращая его вместе с машиной в кучку свободных g– квантов. Посему корабли с установленными на них ракетами класса анти-М автоматически превращались в летающие гробы. Зато крупные суда их боялись, как прокаженных. Ведь протарань такой камикадзе борт крейсера, и гигантская летающая крепость с пятидесятипроцентной вероятностью исчезнет в яркой вспышке раньше, чем командир поймет, что произошло. Чистая трехфотонная аннигиляция – это не игрушечки.
Но на этом не заканчивался перечень смертоносных побрякушек, установленных на «Янусах». В носовой части истребителей находился аппарат, генерирующий мощнейший направленный ЭМ-импульс, которым можно было при точном попадании на сравнительно небольшом расстоянии выводить из строя электронику малых машин противника. Какие неудобства может доставить электромагнитный импульс, Стас уже познал на себе во время судьбоносного «рождения» Точки. И мог утверждать со всей ответственностью: приятного в этом крайне мало.
А еще под небольшими треугольными крыльями висели две пушки необычной формы, расширенные концы которых направлены были почему-то не строго вперед, а под небольшим углом к носу корабля. Об их назначении никто из пилотов не знал. В технической инструкции и всех паспортных данных на «Янусы» неизвестные орудия обозначались как «калибрующие излучатели для пространственной ориентации истребителя». Сам Тюльпин не понимал, каково истинное назначение странных штуковин, потому как даже любому курсанту-первокурснику при взгляде на диковинные тубусы становилось ясно, что никакие это не элементы навигационной системы, а самые настоящие высокоэнергетические устройства или генераторы. А вот что они генерировали – оставалось для всего личного состава эскадрильи открытым вопросом. Все многочисленные схемы электрической и силовой проводки «Януса» на этих местах белели пустыми местами. А инженеры лишь разводили руками: мол, что делать – подписывали санкции о неразглашении информации.
Также «дерьмовозы» комплектовались различными системами защиты.