«Ставя задачи Кравченко и Буркову, мы не ограничивали их наступательные действия только этими 2 километрами, — писал М. Е. Катуков. — Наоборот, нацеливали на более глубокий прорыв фашистской обороны.
Делалось это умышленно, учитывая чисто психологический момент. Ведь сказать людям, что они посылаются в бой с крайне ограниченными целями, лишь для того, чтобы привлечь на себя внимание противника, они и действовать станут не с той энергией, как если бы им пришлось идти на прорыв вражеской обороны с намерением сокрушить ее на всю глубину» [240] .
Однако как ни парадоксально, но в тех условиях именно здесь имелась реальная возможность добиться существенного результата. Остановлюсь на этом моменте более подробно.
На подготовку боевых действий на правом крыле фронта существенное влияние оказало и вытеснение из излучины Пены группы А. Л. Гетмана. Результаты последних двух суток боев в районе ур. Толстое заставили командование Воронежского фронта скоординировать план контрудара. Уже около полудня 11 июля стало ясно: оборона на Пене трещит, и удержать ее до утра 12 июля не удастся. По предварительным наметкам группа А. Л. Гетмана должна была сковать основные силы противника, действовавшие на обоянском направлении. А то, что неприятель задействовал против левого фланга 6-го тк главные силы, а в районе Круглик — Калиновка находятся стыки дивизий 48-го тк, сомнений у советского командования не было.
Предполагалось, что в то время пока немцы будут пытаться выдавливать группу А. Л. Гетмана, корпуса Кравченко и Буркова нанесут по ней фланговые удары: 10-й тк с 204-й сд с северо-запада (в районе Круглик — Калиновка) в стык дивизий «Великая Германия» и 11-й тд в направлении северной окраины Верхопенье и далее на Покровский, а 5-й гв. Стк со 184-й и 219-й — по левому флангу «Великой Германии» и в стык 332-й пд. Одновременно севернее по линии ур. Малиновое — выс. 239.6 планировалось наносить сковывающие удары по фронту 11-й тд танковой группой 3-го мк и 309-й сд. Успешный прорыв 10-го тк и 204-й сд мог решить две важные задачи: отсечь силы противника, западнее Верхопенья и от основной группировки 48-го тк, и позволил бы выйти нашим подвижным соединениям в тыл 3-й и 11-й тд.
10-й тк имел на ходу более ста танков, самоходный артполк, и если бы корпус перед началом атаки был поддержан хотя бы тремя гаубичными полками и двумя-тремя полками PC, а затем в ходе боя несколькими иптап, то этот план имел хорошие шансы на успех. У руководства 1-й ТА и 6-й гв. А была реальная возможность подтянуть в этот район достаточные силы артиллерии. Но немцы спутали все карты и сорвали уже сверстанный план штаба фронта. После того как группа А. Л. Гетмана была разбита, Н. Ф. Ватутин был вынужден возложить задачу по удержанию ударной группы 48-го тк в излучине Пены на В. Г. Буркова и А. Г. Кравченко. Он рокировал 10-й тк южнее прежнего района развертывания и поставил ему вместе с 5-м гв. Стк более скромную, но оттого не менее важную задачу: сильными ударами заставить противника сконцентрировать на их фронте в районе ур. Толстое — Чапаев значительные силы и удержать их в излучине как можно дольше.
Вместе с тем вечером 11 июля возникло одно очень выгодное для советской стороны обстоятельство. На левом крыле 4-й ТА между правым флангом 52-го ак и левым 48-го тк появился слабо прикрытый участок фронта. После вытеснения из излучины советских войск Гот решил, что угроза на левом фланге ликвидирована, и запланировал ночью и в первой половине дня 12 июля вывести оттуда 3-ю тд и «Великую Германию», нацелив их на север и северо-восток. Однако из-за постоянной угрозы на левом фланге 52-го ак со стороны 40-й А его командир генерал Отт был вынужден обратить особое внимание на этот район. Поэтому корпус мог принять участок обороны от 48-го тк лишь до выс. 258.5, а от высоты до южных окраин Калиноеки, примерно 7 км, войск практически не было. В период перегруппировки эту брешь прикрывали только разведподразделения обоих корпусов. Командование армии надеялось, что после разгрома на Пене русским будет не до контратак. Главное для них — собрать разбитые части и выстроить более или менее прочную оборону. Когда же 48-й тк перейдёт в наступление, брешь постепенно закроет 52-й ак. Но Гот просчитался: именно на левом крыле корпуса Отта, в районе бреши, и развернутся главные события 12 июля.
Ситуация здесь складывалась в точности, как и на прохо-ровском направлении 8 июля. Тогда дивизии СС подставили свои несомкнутые фланги под удар 10-го и 2-го тк. О том, что в излучине Пены находится наиболее слабое место в боевом построении войск противника, Н. Ф. Ватутин не знал, но интуиция подсказала, что именно сюда необходимо нацелить удар группировки в составе 10-го тк, 219-й и 184-й сд. Три соединения должны были предпринять сильную контратаку точно по правому флангу 52-го ак и слабо прикрытому участку. Расчет оказался точным, но реализовать его в полной мере вновь не смогли. Увы, но в который раз нашим генералам не хватило твердости, ответственности и организованности. Ну и, конечно же, амбиции перехлестывали через край, как же без них!
Для неприятеля 10 и 11 июля тоже были днями очень напряженными. Кризис «Цитадели» стал уже очевидным фактом, и перед командованием группы армий «Юг» остро стоял вопрос: «Что делать дальше?» Генералы продолжали обсуждать оптимальные формы дальнейшего наступления на Курск, но это была скорее дань порядку (операция еще официально не завершена, значит — она продолжается), в действительности все понижали: «Цитадель» рухнула, и ситуация требует искать выход из капкана, в который попали войска.
Положение оказалось критическим, упорным сопротивлением и постоянным вводом в бой все новых резервов русские, по сути, заставили основную ударную группировку — 4-ю ТА полностью переключиться на решение тактических задач. В течение двух суток, предшествовавших началу контрудара, ее командование во взаимодействии с АГ «Кемпф» планировало завершить два важных тактических окружения — в излучине Пены и в междуречье Северного и Липового Донца. Без ликвидации угрозы флангам дальнейшее движение к Курску, да и, в общем-то, отвод войск на исходные позиции, о котором не говорили, но уже все думали, даже не рассматривались. Однако из-за усиливавшегося фронта противника перед 4-й ТА у многих генералов и старших офицеров ГА «Юг» даже возможность достичь этих тактических целей имеющимися силами вызвала серьезное сомнение. Подобные мысли посещали и фельдмаршала Манштейна. Наступление шло с большим скрипом, хотя в корпусах потери личного состава были сравнительно невелики, однако убыль танков и штурмовых орудий оказалась очень высокой. Так, за семь суток боев во 2-м тк СС вышло из строя более половины — 50,4 % бронетехники, еще больше потерял 48-й тк — 69 %. И хотя безвозвратные потери не были столь существенными, а ремонтные службы работали выше всяких похвал, ударная мощь дивизий значительно снизилась, и быстро восстановить их потенциал уже не удавалось. Несмотря на это, ни 4-я ТА, ни АГ «Кемпф» так и не смогли вырваться из тисков русской обороны на оперативный простор, все три их ударные группировки вели тяжелые бои в системе хорошо укрепленных полос. Задача первого этапа — уничтожение вражеских резервов по-прежнему оставалась актуальной. Моральный дух войска падает, солдаты устали.