Представителем Соединенных Штатов на конференции был государственный секретарь Хьюз, он и сделал драматическое заявление о том, что США готовы отправить на слом более десятка линейных кораблей, при условии, что остальные державы сделают то же самое. Предлагалось отправить на слом линкоры общим водоизмещением более двух миллионов тонн. Это дало основание журналистам заявить, что он потопил кораблей больше, чем все адмиралы прошедшей войны, вместе взятые. Более того, Хьюз предложил установить мораторий на строительство новых линкоров и ограничить их размеры. Мотивы американцев были вполне очевидны. Даже для Соединенных Штатов строительство нового флота было делом тяжелым, кроме того, возникли бы вопросы с комплектацией команд и базированием новых кораблей. А самое главное – США постоянно имели перед собой ту же проблему, что и Россия в период Русско-японской войны – базирование флота на два отдельных театра. Перебрасывать корабли с Тихого океана в Атлантику и назад можно было через Панамский канал, что накладывало ограничения на максимальное водоизмещение кораблей. Именно этот фактор похоронил проекты сверхмощных линкоров, которые собирались строить главные морские державы. Ну, или хотя бы пугали соперников сообщениями о том, что собираются их строить.
Кстати, первым договором, подписанным в Вашингтоне 13 декабря 1921 года, был именно политический договор, касающийся будущего мироустройства Тихоокеанского региона. Это был так называемый трактат четырех держав – США, Англии, Франции и Японии. Договаривающиеся стороны соглашались уважать права каждого из поименованных государств на островные владения и островные территории в районе Тихого океана. Возникающие споры при невозможности урегулировать их дипломатическим путем стороны обязывались разрешать на общих конференциях. Если бы островным владениям какой-либо из четырех держав грозила опасность со стороны другой державы, то все государства, подписавшие договор, обязывались войти «во взаимный, полный и откровенный обмен мнениями, для того чтобы достигнуть соглашения». Договор заключался на 10 лет. Статья 4 его знаменовала победу американской дипломатии; она гласила, что после ратификации договора теряет силу англо-японский союзный договор, возобновленный в 1911 году. Правда, английские дипломаты подчеркивали, что договор был не аннулирован, а лишь заменен соглашением четырех держав, – двусторонний пакт уступил место пакту четырех держав. Однако японский делегат точнее определил истинный смысл статьи 4. «Во всяком случае, – заявил он английскому представителю на Вашингтонской конференции, – вы устроили союзу (англо-японскому) блестящие похороны».
Кстати, уже тогда в полном блеске проявились имперские амбиции новорожденной Советской России. Большевики исступленно требовали, чтобы к решению этих вопросов были допущены представители марионеточной Дальневосточной республики, хотя Москву совершенно не волновал вопрос о допуске на конференцию представителей Китая. Чьи интересы защищает ДВР, было понятно без лишних объяснений.
Этот трактат четырех держав был дополнен серией дополнительных протоколов, которые, в частности, уже тогда заложили бомбу под отношения США и Японии, сделав конфликт между ними очень вероятным.
После трех месяцев переговоров и препирательств 6 февраля 1922 года был подписан договор об ограничении морских вооружений. Он зафиксировал установление нового соотношения сил на мировой арене, Соединенные Штаты впервые заявили о себе как о ведущей мировой державе. Напомним такой смешной факт из истории дипломатии. До начала Первой мировой войны все страны в столицах ведущих мировых держав имели полномочных послов в ранге министра, к этим столицам относились: Лондон, Париж, Берлин, Вена, Петербург и, вы будете смеяться, по инерции Мадрид. В Вашингтон отправляли всего лишь посланника, который на дипломатической лестнице стоял на две или три ступеньки ниже полномочного посла. Теперь же Вашингтон встал вровень с Лондоном, а Токио неожиданно для многих опередил Париж. Кстати, на первом заседании за центральным столом не нашлось места для французского премьер-министра Бриана, которому пришлось сидеть в сторонке, так как все места были заняты американцами и представителями Британского содружества.
Подписанный договор устанавливал между флотами Великобритании, США, Японии, Франции, Италии соотношение 5: 5: 3: 1,75: 1,75. Дольше всех упиралась Япония, настаивавшая на более выгодном для себя соотношении, но США просто пригрозили на каждый японский корабль строить четыре своих, и вопрос решился. Вдобавок Соединенным Штатам пришлось еще раз прибегнуть к шантажу, когда начались проволочки с ратификацией договора Францией и Италией. Последовало заявление, что США не разберут ни одного корабля, пока договор не будет ратифицирован.
Кстати, хотя формально самые большие потери должен был понести британский флот, на самом деле он отделался легче других. Англия слишком долго тянула со строительством новых кораблей, поэтому на слом отправлялись лишь старые, доютландские линкоры и отменялись заказы на строительство новых, а вот Соединенным Штатам и Японии приходилось жертвовать реально строящимися кораблями. Англичане были довольны, так как получили разрешение построить два новых линкора с 406-мм орудиями в виде компенсации за строящиеся в Соединенных Штатах и Японии корабли и сохранив строящийся линейный крейсер «Худ», который по водоизмещению не вписывался в дозволенные 35 000 тонн. Но одновременно представители Англии допустили грубейшую ошибку, внеся в число своих линкоров откровенно слабые линейные крейсера типа «Ринаун». Ведь они были слабыми по всем параметрам – всего 6 стволов главного калибра, всего 6 дюймов главного пояса. А согласно статьям договора разницы между линейными кораблями и линейными крейсерами больше не существовало.
Бои местного значения вокруг крейсеров и легких кораблей нас уже не интересуют, хотя именно эта конференция стала местом рождения нового класса кораблей – тяжелого крейсера.
Кстати, существует мнение, что пошедшие под нож проекты были новым словом в кораблестроении, равносильным созданию «Дредноута», так как они с легкостью могли уничтожить любой из кораблей, построенных ранее. Утверждение слишком смелое, ведь то же самое мог сделать любой линкор со своим предшественником, построенным 5 лет назад. Дуэли между «Куин Элизабет» и тем же «Дредноутом» явно не получилось бы, и сейчас превосходство новых кораблей было обеспечено всего лишь ростом водоизмещения и ростом калибра орудий. Доютландские линкоры явно не были рассчитаны на попадания снарядов калибра 406 и тем более 457 мм. Хотя, будем справедливы, кое-какие новые черты в линкорах 1920-х годов все-таки появились.
Первую новацию предложили американцы. Они явно не опасались перспективы боя на малых дистанциях в затянутом постоянными туманами Северном море, гораздо реальнее для них выглядели дуэли на солнечных и лазурных просторах Тихого океана. То есть они предполагали дуэль на больших расстояниях, когда кораблю грозят лишь единичные попадания тяжелых снарядов. Отсюда и появилась система бронирования «все или ничего», когда жизненно важные части корабля прикрывались максимально толстой броней, зато все остальное не имело вообще никакой защиты. Самое большое удивление европейцев вызывали противоминные батареи, не имевшие даже противоосколочной защиты.