ГАСПАРЯН: Насколько я понимаю, один из главных свидетелей обвинения — это сестра этой сожженной беременной женщины на девятом месяце. Или это тоже подставная какая-то фигура?
ЙОФФЕ: Я хочу сказать, я с Кононовым говорил, статус сестры — это неправильно, это дочка, как он мне объяснял. Теклу Крупник вы имеете в виду?
ГАСПАРЯН: Какую-то очень пожилую женщину показывают постоянно по латышским телеканалам и утверждают, что это сестра то ли расстрелянной, то ли сожженной Теклы Крупник, которая рассказывает так, словно она сама там была в этот момент.
ИОФФЕ: Она знает со слов также, как все это происходило, после акции партизан. Но я смотрел интервью, Кононов мне говорил, что она является не сестрой, а дочерью, ну, может быть, двоюродной сестрой. Родство я не могу сказать, я знаю одно, что у Теклы Крупник была еще двухлетняя дочь, которая находилась у соседей. Но она не видела ничего и знает произошедшее именно со слов оставшихся в живых родственников. И вообще там же был Шкирмантс расстрелян, жена его, еще один Шкирмантос, Буль расстрелян. Дети этих людей не пострадали, но детям был возраст от четырех месяцев до, по-моему, 8 или 12 лет. Этой женщине, которой было 16 лет на момент смерти, на 27 мая 1944 года, я таких сведений не нашел. Но я еще раз хочу сказать, есть субъективное мнение человека, который не присутствовал, я исхожу из того, как установил факты латвийский суд. Чтоб меня не обвиняли в предвзятости. Свидетелей реально нет, события того периода устанавливал латвийский национальный суд. И ни мне, ни Европейскому суду по правам человека не предоставлено право изменять факты, которые установил национальный суд. Национальный суд установил, что у них у всех было оружие, причем выданное нацистами…
ГАСПАРЯН: А национальный суд в каком году это все установил?
ЙОФФЕ: Я вам могу сказать, Кононов пережил шесть судов. Первый суд у него начался в 2000 году. Вообще уголовное дело возбуждено 21 января 1998 года, 14 августа его арестовали без каких-либо законных оснований и поместили в тюрьму инвалида первой группы. Конечно, с целью умерщвления, приведения, так сказать, неписаного приговора в исполнение. Но я расскажу о том, что правовых оснований нет в этом деле. И первый суд у него был 21 января 2000 года. Тогда судья признала, кстати говоря, его виновным в сожжении людей заживо.
ГАСПАРЯН: Так это с 2000 года, грубо говоря, все тянется.
ЙОФФЕ: Да.
ГАСПАРЯН: Это вот не сейчас появилось?
ЙОФФЕ: С 1998 года, если говорить правильно. И последний суд, но приговор 2000 года был отменен полностью, дело возвращено не в суд, а в прокуратуру на доследование, потому что ни объектов, ни субъектов, вообще ничего не расследовали. И этот обвинительный приговор первой инстанции, его нельзя принимать во внимание, потому что он аннулирован в полном объеме. А последующий суд был в 2003 году 3 октября, вынес оправдательный приговор в отношении Кононова. После этого оправдательный приговор был отменен Верховным судом в 2004 году, 30 апреля 2004 года.
ГАСПАРЯН: Верховным судом Латвии, как я понимаю.
ЙОФФЕ: Латвии. И потом сенат Верховного суда 28 сентября 2004 года оставил приговор апелляционной инстанции в силе. Вот такие судебные тяжбы происходили.
ГАСПАРЯН: Во времена Советского Союза это дело вообще не разбиралось?
ЙОФФЕ: Конечно, оно не разбиралось, потому что действия партизан на оккупированной территории признавались бесспорно законными.
ГАСПАРЯН: Нет, я не с точки зрения партизан, а с точки зрения именно добровольного сотрудничества с врагом.
ЙОФФЕ: Раз состоялся трибунал, решение. Во-первых, об этой операции было доложено командованию. Она не делалась, надо ж тоже прекрасно понимать, что 18 партизан переодеться в немецкую форму без ведома командования, либо пойти какие-то личные цели, как пытаются сейчас рассказать корреспонденты типа Латыниной, пьяные ходили по селу и стреляли, забирали скот и убивали кто попадется под руку. Да не было таких обстоятельств. Это была продуманная военная акция по исполнению приговора трибунала партизанского отряда. Я вам могу сказать, мы привели несколько исторических примеров. В книге 1961 года приведена выдержка из приговора этого трибунала. Книга «Памятники» называется, вышедшая в 1962 году. Латвийский историк издал, где делает ссылку на приговор. Что касается текста приговора, к сожалению, в архиве мы не нашли, в латвийском архиве текст приговора конкретно по этим людям, но мы нашли…
ГАСПАРЯН: В российском?
ЙОФФЕ: Ситуация следующая. Эта документация находилась на архивном хранении в коммунистической партии Латвии. Этот архив оставлен в Латвии. Часть военного архива перевезена в Россию. В каком объеме, куда были, как разделены документы, ну, нет у нас ясности. Я могу сказать, в этой части, конечно, мы постараемся еще и доработать эту ситуацию.
ГАСПАРЯН: Просто партизанский отряд подчинялся напрямую Центральному штабу партизанского движения в Москве. И об этом они должны были доложить. Они не могли не доложить. Значит, на территории России в каком-то из военных архивов наверняка есть вот этот документ, который многое может поменять-то, на самом деле, в этом суде.
ЙОФФЕ: Понимаете, как никто, латвийский суд, они говорят о чем, не было правосудия у расстрелянных. Они же имели право на защиту, их надо было привести в отряд, там допросить. Вот такие нормы. А если говорить о решении Европейского суда Большой палаты, то просто диву даешься, мы, оказывается, неправильно воевали. Прежде чем напасть на деревню Малые Баты, надо было трибунал отвести, пенитенциарную систему организовать, где они отбывали наказание, это все записано в решении Большой палаты. А переодевание в немецкую форму Большой палатой оценено как военное преступление на всякий случай.
ГАСПАРЯН: А какое может быть отбывание наказания, если идет война, и человек пойман с оружием. А законы военного времени, они, что, не действуют? По закону военного времени, все граждане этого села Малые Баты на тот момент времени, они были гражданами Советского Союза. Ведь Латвия входила в состав Советского Союза.
ЙОФФЕ: Отрицается данный факт.
ГАСПАРЯН: Что значит отрицается — Латвийская Советская Социалистическая Республика, она официально входила в Советский Союз.
ЙОФФЕ: Это была оккупация, по понятиям Латвии. Для чего они добиваются в деле Кононова признания факта оккупации, военной оккупации. Вы удивленно так смотрите, почитайте. Здесь приведено понятие двойной оккупации для того, чтобы оправдать осуждение Кононова.
ГАСПАРЯН: Да она может быть хоть тройной, но эти люди являются гражданами Советского Союза. Соответственно за совершенные военные преступления они отвечают по действующему закону Советского Союза. По условиям военного времени за такие преступления есть только одна мера — это расстрел. Нет тут ничего другого.
ЙОФФЕ: Мы с вами подошли к правильной оценке решения Большой палаты, потому что фактически обжалуется суровость приговора партизанского трибунала. И, вообще, поставлен под сомнение весь этот трибунал. И сказано, что эти кодексы РСФСР 1926 года, Уголовный кодекс, который в Латвии был введен в 1940 году, был направлен против социально чуждых элементов, поэтому рассматривать как законы права просто нельзя. То есть, нам по всем статьям говорят, мы — преступники.