Не дождавшись ответа, он раздвинул двери. Отец поднял голову от стола, его взгляд был затуманен, глаза налиты кровью. Трейси вошла и убрала со стола открытую бутылку виски и стакан.

– Папа, пришел Рой, – сказала она.

Отцу потребовалось время, чтобы надеть очки, он сощурился от резкого света, проникавшего сквозь свинцовые стекла окон. Он не брился уже несколько дней. Его волосы растрепались и отросли ниже воротника измятой и заляпанной рубашки.

– Который час?

– Мы сделали все возможное, – сказал Каллоуэй. – Есть свидетель.

Отец встал и, споткнувшись, схватился за стол, чтобы не упасть.

– Кто?

– В ту ночь, когда Сара пропала, один коммивояжер ехал в Сиэтл.

– Он видел ее? – спросил Джеймс Кроссуайт.

– Он запомнил красный пикап на местной дороге. «Шевроле». Также он запомнил синий пикап на обочине.

– Почему он не появился раньше? – спросила Трейси.

С исчезновения Сары прошло уже семь недель. Телефон горячей линии уже не работал.

– Он не знал. Он двадцать пять дней в месяц в разъездах. Все поездки сливаются. Говорит, что недавно увидел в выпуске новостей расследование и это оживило его память. Он позвонил в полицейский участок и сообщил.

Трейси покачала головой. Она в течение семи недель смотрела все выпуски новостей и недавно ничего такого не видела.

– Какой выпуск новостей?

Каллоуэй бросил на нее острый взгляд.

– Просто заголовки новостей.

– По какому каналу?

– Трейси, пожалуйста! – Отец поднял руку, заставляя ее замолчать. – Этого будет достаточно, не так ли? Это ставит его алиби под сомнение.

– Вэнс снова сделал запрос на ордер, чтобы обыскать дом и машину. У криминальной лаборатории штата Вашингтон есть оперативная группа в Сиэтле.

– Как скоро мы узнаем? – спросил отец.

– В течение часа.

– Как он мог не узнать раньше? – спросила Трейси. – Это было во всех местных новостях. Мы разослали фотографии с описанием. Он не видел щитов с обещанием десяти тысячи долларов за помощь?

– Он постоянно в разъездах, – сказал Каллоуэй. – Его не было дома.

– Семь недель? – Она повернулась к отцу. – Это абсурд. Он просто хочет получить деньги.

Отец и еще несколько человек в городе предложили награду в десять тысяч долларов за информацию, которая поможет арестовать и осудить преступника, похитившего Сару.

– Трейси, езжай домой и подожди там. – Отец никогда не называл съемное помещение ее домом. – Я позвоню тебе, когда узнаем больше.

– Нет, папа, я не хочу уходить. Я хочу остаться.

Он довел ее до раздвижных дверей. По твердости, с которой он сжал ее локоть, она поняла, что его решение не обсуждается.

– Я позвоню тебе, как только что-то узнаю, – сказал он и закрыл за ней двери. Она услышала, как щелкнул замок.

Глава 18

Трейси протянула Дэну экземпляр свидетельских показаний Райана Хагена.

– Это опровергло алиби Хауза.

Дэн надел очки, чтобы прочесть.

– Ты, кажется, скептически к ним относишься.

– Перекрестный допрос, устроенный адвокатом Хауза, был не блестящим. Никто так и не спросил Хагена о подробностях выпуска новостей и не попросил никаких квитанций. Коммивояжеры не тратят собственные деньги. Если Хаген останавливался поесть или заправить бак, как он утверждает, у него бы была квитанция. Я не нашла их.

Дэн оторвал глаза от отчета и посмотрел на нее поверх очков.

– Но воспоминаний этого парня было достаточно, чтобы заставить ком покатиться.

– Достаточно, чтобы окружной прокурор получил у судьи Салливэна ордер на обыск дома и автомобиля.

– И там нашли что-нибудь?

– Волосы и кровь. И Каллоуэй засвидетельствовал, что когда предъявил Хаузу доказательства, тот изменил свои показания и сказал, что подобрал Сару, когда она шла по обочине, увез в горы, изнасиловал, задушил и сразу же закопал тело.

– Почему же тела не нашли?

– Каллоуэй сказал, что без сделки с правосудием Хауз отказался сообщить, где ее закопал, и еще сказал, что без тела его никогда не осудят.

Дэн опустил документ.

– Погоди, я запутался. Если он признался, то на какую сделку мог надеяться?

– Хороший вопрос. На суде Хауз отказался от признания.

Дэн покачал головой, словно не мог уследить за ее рассказом.

– Разве Каллоуэй не записал его? Не получил письменного признания с подписью?

– Нет. Он сказал, что Хауз просто проболтался, чтобы подразнить его, а потом отказался повторить признание.

– И Хауз на суде отрицал, что говорил это?

– Именно так.

– То есть, по твоим словам, его адвокат выставил его в качестве обвиняемого, когда версия обвинения основывалась лишь на косвенных уликах, и не было судебной экспертизы на месте преступления?

– Да, это я тебе и говорю.

– А как Хауз объяснил те волосы и кровь?

– Сказал, что кто-то это подстроил, чтобы его посадить.

Дэн усмехнулся.

– Конечно, его подставили. Последний довод виновного.

Трейси пожала плечами.

– Ты веришь ему? – спросил Дэн.

– Хауз получил пожизненное, и Седар-Гроув получил шанс исцелиться, вот только так и не исцелился. Мы так и не исцелились. Я. Моя семья. Этот город.

– У тебя есть сомнения.

– Двадцать лет сомнений. – Она передвинула папку на столе. – Не посмотришь?

Дэн провел пальцем по верхней губе.

– Что ты надеешься найти?

– Просто объективное мнение.

Дэн сразу не ответил. И не взял папку. Потом сказал:

– Хорошо. Я посмотрю.

Она достала из сумочки чековую книжку и ручку.

– Ты говоришь, что берешь полторы тысячи долларов?

Он протянул руку через стол и ласково коснулся ее руки. Это удивило ее, как и то, что его рука была грубой, хотя пальцы длинные и сильные.

– Я не беру денег с друзей, Трейси.

– Я не могу просить тебя работать бесплатно, Дэн.

– А я не могу взять с тебя деньги. Так что если тебе нужно мое мнение, то убери свою чековую книжку. Черт возьми, держу пари, никто из юристов еще не произносил таких слов.