Устройство для обнаружения привидений. Мысли снова повернули к странной машине с допуском в миллигауссах и микротеслах. Логан сказал Ким Миколос, что генераторы электромагнитного поля, подобные этому устройству, могут использоваться именно для этого. Чем энигматолог не поделился с ней, так это другим своим подозрением: похожая на радиатор штуковина могла быть ЭГФ-регистратором. Такими приборами пользовались для мониторинга феномена электронного голоса. Непосвященные принимали такие электронные шумы за банальные радиопередачи. Исследователи же сверхъестественного считали, что ЭГФ-регистратор может улавливать голоса умерших. Более того, при проигрывании эти голоса могли индуцировать активность – фигурально выражаясь – паранормального свойства.
Если это так, то машину могли построить не только для того, чтобы обнаруживать привидения, но и чтобы вызывать их.
Не так ли обстояло дело в данном случае? Что, если паранормальные сущности были – намеренно или нет – призваны в «Люкс»? Не этим ли объясняется странное поведение, зловещая атмосфера и… смерть Стрейчи?
Логан повернул к воротам и увидел вдалеке подсвеченную заходящим солнцем громадину особняка, ни манящего, ни враждебного – просто ждущего.
В этот самый момент устройство в забытой комнате включилось, ожило и негромко загудело. А еще через пару секунд темная фигура отступила от машины, и несколько огоньков, еще горевших в окнах пустующего Западного крыла, погасли.
Подавив зевок, Тейлор Петтифорд вошел в элегантную столовую «Люкса» и обвел зал немного затуманенным взглядом. Расстановка была стандартная для завтрака: длинные буфетные стойки вдоль стены и, как обычно, круглые столы, застеленные свежими, хрустящими скатертями.
Встав в очередь у буфета, Петтифорд взял поднос, поставил на него большое блюдо и двинулся вдоль стойки. Его любимый завтрак включал в себя свежевыжатый апельсиновый сок, черный кофе и сыр грюйер. На омлетной раздаче он получил завернутый омлет с зеленью, с одной решетки прихватил три сосиски, с другой – пять ломтиков бекона, а из переполненной корзинки – один круассан. Загрузившись таким образом и осторожно балансируя подносом, Петтифорд огляделся, отыскивая свободное место. За столом у ближайшего угла сидел его друг и товарищ по несчастью Эд Крэндли. Совершив сложный маневр, Тейлор достиг цели, бухнулся на стул рядом с Крэндли и устало простонал:
– Снова в забой.
Приятель, рот которого был забит pain au chocolat [15] , пробормотал в ответ что-то нечленораздельное.
Петтифорд сделал глоток кофе, отхлебнул апельсинового сока и… замер. Замер, увидев Роджера Карбона, из-за которого он и чувствовал себя совершенно разбитым. Карбон сидел за одним столом с худенькой, похожей на птичку Лорой Бенедикт, специалистом по квантовым вычислениям, занимавшей соседнюю с Карбоном лабораторию. Поскольку симпатий к психологу Лора, как представлялось Петтифорду, не питала, оставалось предположить, что она подсела к нему просто по доброте душевной, увидев, что бедняга ест один.
Роджер Карбон. «Люкс» – об этом знали все – был самым престижным «мозговым центром» страны. Когда, только что окончив Пенсильванский университет со степенью по психологии, Петтифорд получил здесь место ассистента, он чувствовал себя счастливчиком, выигравшим в лотерее.
Какая наивность…
Хотя, конечно, размышлял он, пережевывая первый кусочек бекона, это не совсем так. Репутация «Люкса» основывалась не на пустом месте; через его двери прошло немало прекрасных, выдающихся ученых и исследователей, сделавших первоклассную работу. Многие интерны и ассистенты приобрели здесь бесценный опыт. Взять, к примеру, Эда Крэндли, которому выпал счастливый билет и который работает с уважаемым, беспристрастным статистиком.
А вот Петтифорду откровенно не повезло: в боссы ему судьба назначила Роджера Карбона.
По прибытии в «Люкс» Тейлор оказался совершенно не готовым к встрече с таким человеком, как Карбон. Не готовым к его безжалостному сарказму, раздражительности, импульсивности, придирчивости и нежеланию замечать чужие успехи. Он не давал новичку интересных заданий, не доверял новых проектов, но обращался с ним так, как какой-нибудь профессор в одном из университетов «Лиги плюща» обращался бы с самым последним лаборантом. Не далее как прошлой ночью Петтифорд просидел до двух часов, сверяя библиографические ссылки для последней монографии босса.
«А, ладно, в жизни всякое бывает», – утешил себя Петтифорд, отправляя в рот второй ломтик бекона. Мысли его повернули к приближающемуся уик-энду, и настроение пошло вверх. Небольшая компания из полдюжины ассистентов готовилась совершить набег на популярный в Ньюпорте прибрежный бар знакомств. Такого рода вылазки случались нечасто из-за загруженности работой и неодобрительного отношения руководства к общению с местным населением, и Петтифорду пришлось приложить немало сил и стараний, льстить, заискивать и даже пообещать проставиться на два круга, чтобы все сложилось наилучшим образом.
– Ты как, в субботу едешь? – с ухмылкой спросил он, толкая приятеля в бок.
– Конечно.
– Знаешь, я уже шесть недель торчу здесь безвылазно. Как бы кабинетную лихорадку не схватить.
– Это потому, что у тебя нет машины.
– Ориентационная литература рекомендует нам…
С другой стороны обеденного зала донеслись громкие голоса, и Петтифорд поднял голову. Расшумелся, похоже, историограф, доктор Уилкокс. Высокий, под два метра, и плотный, он стоял, раскинув руки и привлекая взгляды соседей.
Петтифорд пожал плечами. В серьезном учреждении, каким считал себя «Люкс», Уилкокс был аномалией: добродушный парень со склонностью к мелодраме и порой излишней игре на публику. Сейчас он, скорее всего, развлекал коллег очередной историей из своей бездонной коллекции или непристойным анекдотом. Наколов на вилку сосиску, Петтифорд снова повернулся к Крэндли.
– Это заговор, – сказал он, возвращаясь к прежней теме. – Ни больше ни меньше. Сначала они находят для себя место подальше от города, так что пешком гулять не пойдешь, а потом настойчиво рекомендуют не брать с собою собственное транспортное средство. Платят нам отнюдь не щедро – это же честь работать в «Люксе», и все такое, – так что на такси особенно не покатаешься. Понимаешь? Мы здесь на положении контрактных слуг.
– Такая паранойя – это что-то новенькое, – заметил Крэндли. – Может, тебе стоит перетереть эту тему с твоим приятелем, доктором Карбоном.
– С Карбоном? Да ты шутишь! Это будет последняя капля. – Петтифорд поежился в притворном ужасе.
Между тем шум на дальней стороне зала усилился. Петтифорд вытянул шею. Снова Уилкокс. Теперь он что-то кричал, и это была уже не шутка, не забавный анекдот: глаза у историографа неестественно округлились, с губ на окладистую бороду летела пена. Сцена привлекла всеобщее внимание: люди поднимались со стульев, кто-то ахал, двое или трое уже спешили к выходу.