Нуаллан выхватил Деаннтаг, взяв за лезвие, однако метнуть излюбленный кинжал, саморучно им выкованный, он не отважился. Баннерет же не мешкал: разбежавшись, он с силой метнул копье, занявшееся в полете искристым огнем. Бросок был точен, копье вошло миллиметром выше левого глаза, задев и его острыми шипами по краям острия. Демон Вискуса пошатнулся и издал недовольное «э-э-э». Короткая ручонка совершила круговое вращение, подняв из-под земли фонтан ядовитой крови. Вторая лапа нависла над Фойртехерном да и придавила бы его, если бы проворный Нуаллан не метнулся на помощь. Дха не отсек руку твари, как рассчитывал доран, но серьезно поранил. Нуаллан накрыл баннерета плащом и, подхватив за запястье, оттащил дальше от опасной земли. Черно-красные струи крови, шипя, окатили обочину, эльфы отскочили назад. Пока зверь Вуленрода выл, вытаскивая увязшие в мерзком болоте ноги, Фойртехерн скомандовал отходить в лес. Воины, подавленные неожиданной атакой безобразного существа и столь поспешным отступлением, бежали в спасительные чащи со всех ног. Нуаллан на пару с Фойртехерном замыкали отходящую группу. Доран более-менее пришел в себя и готов был вернуться и драться, тем более что он пустил чудищу кровь, однако в общем порыве приходилось скрываться.
Да и по здравому разумению один не одолеет громадного трупа из царства Владыки Вуленрода.
Они пробежали по лесу пол-лиги, прошли еще одну и только тогда позволили себе привал у ручья, не тронутого гарью и демонической порчей. Лес сгорел лишь на треть, можно было в его девственных недрах отыскать свежую воду, съедобные ягоды, коренья и плоды. Телеги, естественно, остались твари в качестве контрибуции, лошади бежали или были убиты тем существом. Фойртехерн все время сидел на поваленном ясене и, держась за голову, проклинал себя, свою неосторожность и демонов. Одно ему утешение: никто из вверенных под его командование эльфов не погиб и не пострадал. Нуаллан побродил вдоль ручья, разглядывая пестрящий ковер из камешков, устилающих дно. Ни дать ни взять Мармор в миниатюре. Неожиданно ему захотелось поговорить с Глинис, которую, кстати, он не видел с той ночи. Едва ли возможно, чтобы творение рук Скульптора плоти навредило ей, но тревога овладела сердцем изгнанника. Он прошелся средь затемненных фигур соратников, теряющихся серыми кляксами в ночной мгле. Костров не жгли по двум причинам: некогда и не из чего. Зажечь сырые ветки, валяющиеся у ручья, можно было магией, но одним богам известно, кого еще это привлечет. Глинис он так и не обнаружил, словно целительница скрывалась от него намеренно.
Капитан Фойртехерн умылся в студеной воде, собрался с мыслями и вернул себе утраченную солидность и властность. Ему было еще неловко из-за происшествия у обелиска, однако перед солдатами он не выказывал слабости: честь мехара и офицера не позволяла. Обвыкшись с темнотой, он бродил по импровизированному лагерю и следил за порядком, а убедившись, что все «сыты и довольны», велел строиться. Отряды тронулись на юг, углубляясь в лес. С виду демоны его не тронули, но дух проклятых витал всюду. В шелесте листвы слышались голоса врагов. К утру, которое в чудом сохранившихся дебрях распознать было сложно, эльфы набрели на омертвелые заросли, огонь и черная магия сотворили с этой областью леса нечто жуткое. На ветвях деревьев застыли в вечном сне похожие на экспонаты странного музея скелеты птиц. Под ногами, огибая стволы, перекатывался ленивый туман, в переплетении тонких веточек плясали черные и синие огоньки. Верхушки невысоких елей и сосен скрывала мутная пелена, меняющая окраску. Гиллаган подозвал Нуаллана, ему нужен был доран из армии Аэдана, видевший эти края, а знал он только его.
– Ну, и куда мы забрели? Ты говорил, вы исследовали все земли вкруг Суг-Меаса. Где же мы находимся, далеко ли до города?
Нуаллан потер подбородок, покрывшийся еле заметной щетиной – растительность плохо пробивалась на лицах эльфийских мужчин, но все же усы и бороды имели место. И особенно у доранов, а почему, так никто и не выяснил. Осмотревшись, он снова почесал подбородок и глубоко задумался.
– Сейчас мы находимся в Западном Коиллтеан Сиор-Горме…
– Спасибо за урок географии, – сыронизировал баннерет. – Вот только он тянется примерно на пять лиг во все стороны. Мы можем блуждать так вечно или дотащиться до водопадов Алепейна. Вот уж получится прогулочка.
– Водопады Алепейна? – переспросил доран. – Это не там ли по слухам пал демон Далдаг, непобедимый полководец Бездны?
– Я почем знаю, – нервно рыкнул измотанный дорогой и постоянным напряжением Гиллаган. – Я слухи не собираю.
– Но это рядом, так?
– Если мы там, где я думаю, то две лиги дальше на запад. Я бы уточнил у птиц, только здешние пернатые сгодятся разве что полку над камином украшать.
– Две лиги на запад… Нет, так далеко мы не уйдем. Запад всегда находился по правую руку от нас с момента, когда мы увязли в лесу. А значит, юг все это время маячил впереди. Все просто, уважаемый баннерет. Пойдем насквозь, склоняясь восточнее. Где-то на границе Коиллтеан Сиор-Горма есть зазор, дальше начинается Лес Серебряных крон. Между ними мы натолкнулись на обелиск Владыки Фарр-Тра-Тума и повстречались с людьми, возвращающимися с реки Сната, собственно говоря, впадающей в водопады Алепейна. Теперь не заблудимся. Меня больше волнуют наши припасы, а вернее – их количество. Пополнять их негде.
– Сам знаю, – проворчал Гиллаган. – Пойдем уже, там видно будет.
Воины через страх ступили в призрачный лес, сухие ели и кедры обступили их, словно толпа мертвецов, неощутимый ветер шелестел неподвижной откровенно черной травой. Туман сгущался, и Нуаллан откинул мешающий капюшон, щека заныла гудящей болью, будто под кожей копошились жуки, в руке возник меч. Крадучись, привычный к охоте и засадам доран, выбился вперед. Он точно знал, что впереди кто-то есть, голос в мозгу подсказывал ему направление, кожа словно бы воспринимала колебания воздуха. Впервые Нуаллан ощутил это, впервые услышал стоны сотен душ и мертвенный холод Адарсаха, хотя и сталкивался с его детищами. Проклятый клинок оставил не одну рану в память о себе. В кустах, опутанных снежно-белыми нитями паутины, послышались шаги, легкие, словно звучащие из сна.
– Стой, доран, – шепотом позвал Гиллаган. Его горло забил липкий туман, с каждым словом стремящийся проникнуть внутрь живого тела.
Нуаллан оглянулся и поднял ладонь. Кончиком дха он отвел часть веток в сторону, заглянув в кусты. Навстречу эльфу вышел олень. Странно было видеть в таком месте оленя, но гораздо страннее оказалось, что шерсти на его теле вовсе нет, а выеденные глаза источают кровь. Изо рта животного капала красная слюна, смотрело оно сквозь дорана. У Нуаллана, полагавшего, что теперь его ничем не удивить, сердце упало в живот, кончики пальцев похолодели, воздух застрял на вдохе. Стороной миновав «животное», эльф на ощупь отступил.
– Боги, что это? – простонал кто-то из воинов отряда.
– Магия мертвых, – пояснил некий доран, которого Нуаллан не имел чести знать. – Они прошли тут, не исключено что и остались.
– Во всяком случае, демонов не встретим, – сказал Нуаллан, пряча Луат.