«Точно! – вторила ему средняя жена Ир; она пристроилась на корточках под стенкой рядом с нишей лежанки. – Шастают тут всякие, а потом плавки пропадают… Ты, ты расслабься, этих беру на себя. Сдвинься, красавчик! – гибким движением профессиональной танцовщицы разогнулась и скользнула к вахтенному компьютерщику. – Мы на их панораме примерно такими же кляксами глядимся?» – спросила голубоглазого блондинистого офицера, бывшего дворянина Зееландского королевства.
«Да-а, – удивленно протянул экс-баронет Логан Хонбург V, а заче…». – «Чтоб ты спросил, блин. Не мешай!» – рявкнула девушка по-косморусски, с силой отталкивая оператора, и зачем-то пригнулась к сенсорной зоне.
Капитан открыл было рот, чтобы осадить дерзкую малявку, однако ни звука не успел издать – Ир уже сунула голову в напряженные поля управления. Все люди, что работали сейчас в центральном посту, само собой единодушно оцепенели от изумления… все, кроме ее супруга. Тот спокойнехонько опрокинулся обратно в койку и накрылся одеялом.
Кэп изначально, невзирая на необъяснимую к ним симпатию, едва терпел присутствие в ходовой половины состава семейки забортных приблуд. И грубейшее нарушение правил эксплуатации, сотворенное прямо на глазах у вахтенной смены полного ордера, подтвердило обоснованность опасений. Опомнившись, Тораи Сенга собственноручно ухватился за узкие девичьи плечики, намереваясь выдернуть потенциальную самоубийцу обратно, однако тут же отлетел прочь, неуклюже взмахнув руками; девушка ударила острым локотком, но по мощи удара показалось – обеими ногами.
«Не мешайте! – загремел в отсеке громоподобный рык ее мужа. – Сказано же! Ррусским языком!» Зыркнув на лохматую голову, высунувшуюся из-под одеяла, Боцман подумал, что настал миг взбунтоваться против диктатуры, неясным колдовским способом установленной на борту, но – не успел. «Они поворачивают! – закричал второй помощник Душан Крович. – Они рыскают!!! Они нас потеряли!» – «Не сенсорят нас они…» – растерянно подтвердил «красавчик» Логан.
Средняя жена, на удивление все еще живехонькая, рывком выдернула гладко выбритое вместилище мозгов из-под пресса наведенного матрионного поля. Молча, приволакивая ноги, убралась на прежнее место и сползла по стеночке.
Муж, также не говоря ни слова, лишь тяжко вздохнул и откинул одеяло; подвинулся, ухватил Ир за ворот матросской куртки, вздернул и уложил возле себя. Накрыл ознобно подрагивающее тельце и властно прижал толстенной ручищей… Так они и заснули, рядышком в обнимку.
«Не меша-ать!..» – проорал Капитан шепотом. «Я догадываюсь, что она сделала! – точно так же, шепотом, кричал компьютерщик. – Прямой контакт с удаленными компьютерами и силовое воздействие на их процессоры! Человек сильнее любой машины!» – «Но для этого полушария требуется покрыть экранировкой, и в мозжечок должен быть вмонтирован биомодем, а это же целое состояние…» – прошептал старпом, «Значит, у нее в модифицированной башке целое состояние, – резюмировал Тораи Сенга. – И благодаря ему тяшки, рулевые перья им в ласты, нас потеряли… Экстренное погружение! – решительно скомандовал вахтенному Рулевому. – Триста пятьдесят футов!»
Никто не услышал, как один из них подумал: «Целое состояние, веслом ей по хребту… ага, сейчас. Да мухомы они, обои! Мутанты ч-чертовы…»
Опознавательная идентификация вскоре подтвердила, что группа кораблей, безошибочно классифицированных наметанными глазами коренного ябберянина, принадлежала нелюдям. То есть была регулярной военной эскадрой Южной Федеративной Республики, вторгшейся в акваторию северного полушария. Смешанные и целиком человеческие экипажи северян нечасто осмеливались пускаться в плавания ниже экватора, зато флот республиканцев утюжил и пронзал северные воды вплоть до тридцатых широт.
И если эрсеры попадались в щупальца, ласты и лапы южан, то в лучшем случае становились презренными рабами; в худшем гибли, даже не добравшись до республиканских куполов и платформ, заселенных ортодоксальными существами иных рас, органически не способными признать в человеке РАВНОЕ себе создание природы… Впрочем, подавляющее большинство людей полагало, что из этих двух перспектив именно первая и есть – ХУДШАЯ. Эрсеры, выжившие потомки землян, что обитали ныне в мире Яббер, много чего могли бы поведать Сети Миров о жестокости и подлости разумных иных нескольких десятков рас, после падения земной Империи расселившихся в четырех южных сегментах океана пятой планеты Омеги Опоссума.
О том, как детей-эрсеров намеренно уродовали, превращая калек в живую домашнюю утварь: подставки для обуви, держалки одежды, подбиралки мусора, канделябры, плевательницы. И о том, как на потеху толпе принуждали «земляшек» и «земов» к публичному спариванию с абсолютно чуждыми гуманоидными тварями – например, с орматисскими ящерами, гигантскими жучихами с Тирра III или гусеницами-чуффарейцами.
И о том, конечно же, ЧЕМ, с использованием КАКИХ пособий занимаются в школах южан детеныши иных на обязательных ежемесячных лабораторных занятиях, северянами прозванных «уроками человеконенавистничества»… Сказать, что обитатели южных вод этого мира ЛЮТО НЕНАВИДЕЛИ потомков имперцев, значило промолчать, не подыскав адекватных слов.
Неудивительно, что южане Яббера отказались укомплектовать административный персонал секторальной супертюрьмы, под которую несколько циклов назад отвели соседний необитаемый Харрб. Юги категорически не согласились «обслуживать земных выродков». Сама идея замены смертной казни пожизненным заключением виделась югам злобной насмешкой над духами порабощенных предков иных.
Над памятью мириадов разумных, что были замучены и стерты с лика Вселенной предками эрсеров, землянами эпохи ЭрсСтеллы: чиновниками колониальной администрации, миссионерами земных религий, переселенцами и, конечно же, главнейшим ужасом Вселенной – солдатами имперской Армии Солнца.
Но эрсерам, скопившимся в центральном посту «Красной Жути», незачем было говорить вслух о том, что при виде эскадры нелюдей каждый вспоминал волей-неволей, что практически каждому из них было известно с детства. Они предпочитали тратить ресурс голосовых связок и легочной ткани на полезные уму и сердцу разговоры.
Самое популярное у «земов» и «земляшек» занятие – Урок Человеколюбия.
Они обменивались Наследием.
Духовными сокровищами предков, которые помогли потомкам сохраниться, не забыть СЕБЯ.
Старпом, истово чтящий святого Бориса Пастернака, продекламировал бессмертнейшее из бессмертных, в котором пламя горящей свечи никогда не угаснет. Третий помощник поделился фрагментом из писаний святого Генрика Сенкевича; рулевой, фэн клана Виктора Пелевина, взахлеб процитировал полстранички канонического текста «П-Генерации»; а экс-баронет Хонбург V, приверженец культа Пинк Флойд, хорошо поставленным голосом спел куплет из третьей композиции «Обратной Стороны Луны». Адепт святого Виктора Цоя, Кэп хрипло исторг начальные строки «Мы Ждем Перемен»… Иногда в процессе подобных сейшенов поклонники меняли клановую ориентацию и становились духовными наследниками других святых.
Но в любом случае обмен частицами наследия всемерно способствовал УКРЕПЛЕНИЮ ПАМЯТИ. Чтобы выжить в исключительно негостеприимном настоящем, эрсеры в первую очередь свято чтут главный Завет Землян: «У народа, который не помнит свое прошлое, – нет будущего».