Колесо Истории провернулась.
… – Да уж, ничего себе подарочек к Новому Году! Санта-Клаус подсуетился, средств и сил не жалея! – Появившись в главном куполе и увидев юст-ашийца, погружённого в созерцание усеянной искорками света черноты, высказался старший магистр Прижиршавгенъютропим. Начальник обсерватории, четырёхметровый мосластый треножник, сделал несколько шагов и остановился прямо над маленьким спецагентом Уббистуччем (Жиком Даюном на самом деле); «инспектор» распластался на полу в центре полусферического зала и был в этот момент похож на толстый ворсистый коврик метр на метр площадью.
– Вы о чём?.. – рассеянно, тихонько переспросил «Уббистучч», глубоко погружённый в размышления и воспоминания; оператору, единственному человеку, что всё это время, помимо юст-ашийца (и его непременного фирамачки), находился в зале, пришлось бы напрягать слух, чтобы расслышать, если бы дежурный астроном для этого пользовался органами акустического слуха.
– Да я обо всём сразу… – нависая над квадратным «ковриком», пробормотал старший магистр. Он был явно навеселе, чуть пошатывался даже. Фирамачка выдвинулся из густого полумрака, разлитого под стеной, и скользнул к ним. Вытянул членистую лапу и молча потеснил одну из ног главного астронома. Тот, впрочем, и сам уже сообразил, что с разгону не там встал, и суетливо подвинулся. Чуть бессвязно, запинаясь, порциями попросил: – Скажите, инспектор… честно только… Фигня вся эта… кончится вместе с этим циклом… или в следующем оно покажется нам цветочками? В сравнении с ягодками, которы…
– Честно сказать? – перебил его «инспектор когорты специальных расследований при ГенШтабе».
– Конечно…
– Хер его знает, – абсолютно честно ответил юст-ашиец и обратился к «напарнику», номинально младшему инспектору (адъютанту на самом деле): – Сколько уже?..
– Без пятнадцати, – проинформировал мобильный 0776-й элемент коллективного организма, откомандированный фирамачкой в персональное сопровождение генералиссимуса. Целиком 28-й Рой состоял при Жике Даюне и выполнял разнообразные функции – секретарские, курьерские, охранные, представительские, бытовые, – будучи рассредоточен по всем ключевым точкам Вселенной. Это очень удобно – иметь личным помощником человека, у которого не одно, а сотни тел…
Дежурный астроном, которому предстояло четверть часа спустя встречать Новый Год на «боевом» посту, криво ухмыльнулся. В исполнении существа, размножающегося партеногенезом, древнейшее аутентичное название мужского полового органа человека земной расы прозвучало до того нелепо, что не могло не вызвать сарказма.
– Пойдёмте, Прижиршавгенъютропим, – без малейшей заминки выговорил имечко агъаттанина главнокомандующий Звёздного Патруля, замаскированный под следователя ГенШтаба; он вспучился над полом, вмиг превратившись из коврика в огромную меховую папаху. – Я так понимаю, нас приглашают к праздничному столу?
– Да, да, пойдёмте, пойдёмте! – спохватился учёный. – Уже пора…
Топоча копытами, начальник обсерватории покинул купол первым. Пушистый ком бесшумно катился за агъаттанином. Третьим, замыкающим процессию, суча лапами, удалился организм, похожий на здоровенного то ли таракана, то ли жука. Никто из них ни словечка не сказал оператору, будто кресло дежурного пустовало.
Однако оно вовсе не было пустым. ЗЕМЛЯНИН, утонувший в глубоком кресле, проводил троицу разномастных ЧУЖАКОВ ироничным взглядом. Хотя в сумраке купола, подсвеченного лишь огоньками проекций звёзд сверху и мерцанием пультовых индикаторов снизу, сложно было бы рассмотреть выражение его лица.
– Вот она, тяшки, истинная цена вашей декларативной толерантности, – негромко произнёс человек. – Стоило только нашим напомнить, кто дом построил и кто в нём хозяин…
В куполах, переходах и блоках базы НАН МКБ, выгрызенных в каменном теле Ритац, царила очень «натянутая» атмосфера. Растерянность и безнадёга, которой наполнили миры Цинди беженцы, на безжизненную луну передавались опосредованно, научникам пока не довелось в реале сталкиваться с невольными участниками Исхода, однако напряжённость в отношениях Иных и эрсеров возрастала с каждой волной прибывающих кораблей.
Возвратившись позавчера на Ритац, сидящий в кресле землянин обнаружил здесь совершенно новый внутренний микрокосм. Когда он покидал спутник Ориркса, взяв увольнение по семейным обстоятельствам, внешний макрокосм ещё не вывернулся наизнанку, перевернув мироздание с фундамента на крышу.
Исчезновения миров уже приобретали характер пандемии, хотя руководящие МКБэшники пока не объявляли об этом на всю Сеть. Совет держал в глубокой темнице тайны процесс ухода, грозящий Сети полным распадом…
Но для Иных и эрсеров персонала научной станции на Ритац он уже тайной не являлся. Только вот отношения к этой тайне были диаметрально противоположными. Хотя эрсеры своё мнение предпочитали вслух не высказывать – в обсерватории их было слишком мало. Толпу Иных не одолеть.
Но вполне достаточно, чтобы «сообразить на троих», как гласил завет предков. Гуманоидные силуэты ЗЕМЛЯН Сэры Фозенблатт и Лироя Аскаридиса появились в главном куполе буквально через полминуты после того, как из него гуськом убрались ЧУЖАКИ. Соплеменники будто поджидали в коридоре, пока те свалят. И вошли, когда дождались.
Лицо дежурного оператора Максима Палиенко озарилось приветливой улыбкой. Она разительно контрастировала с кривой гримасой, которой он проводил нолеглазов и старшего магистра.
…Корабли-беженцы садились и садились; обитаемые планеты системы Цин Династи не знали уже, куда устраивать и где размещать беглецов; многих пришлось отправлять дальше, в другие точки Сети. Казалось, что целое человечество переселялось. Да так оно и было, собственно. Практически все НЕэрсеры четырёх систем, четырёх точек выхода, вынужденно валом валили в систему Цинди. Начиная с рокового дня 19 декабря… «Дня святого Николая».
Жику Даюну, скользящему по туннелю в гостиную – где собрались все Иные, намереваясь сообща встретить Новый Год, – вспомнились вдруг слова, оброненные астрономом-эрсером, оператором обсерватории. «Вот тебе и день святого Николая!», – сказал тот зем, когда 19 декабря взорам наблюдателей впервые явились рои новоявленных звёздочек; на поверку они оказались армадами беженцев, что приближались к Цинди на досветовых скоростях.
Эрсеровский божок, несомненно, покровительствовал выжившим Иным – тем, кто долетел. Земные божества зачастую оказывались несколько более гуманными, чем сами земляне и их потомки… Впрочем, это не помешало тому же деятелю подсказать эрсерам четырёх провинций Ланбаола наиболее дешёвый способ избавиться от ИНОродных человечеств. Куда как эффективнее вышвырнуть людей в космос, чем утилизировать горы трупов, и вдобавок месяцами искоренять сопротивленцев, озверевших от безвыходности.
Загнанные в угол, от отчаяния люди становятся самыми страшными на свете волками и крысами. Им нечего терять, кроме жизней, и они изо всех сил стараются продать свои шкуры подороже. К какому бы биовиду ни относились. Постимперские эрсеры – ярчайший пример.