Как же я оказался здесь? Тысяча чертей, я не знал, чтобы эдакое придумать, как провести свой отпуск и поэтому решил найти такое глухое местечко, где бы смог спокойно созерцать окружающую меня природу и ни о чем не думать…
Для настроения я прихватил с собой ящик водки, а вместо закуски решил питаться лесными ягодами и орехами… На второй день моего пребывания в этом странном месте, я напившись водки спустился к речке, и там в лесу еще при свете вечернего садящегося за край леса солнца мне привиделась она, то есть они, чудным образом срастившиеся как сиамские близнецы, 4 призрака одной необыкновенной девушки…
Они или она сидели на одном или нескольких деревьях, которые тоже напоминали собой странную конфигурацию срастившихся сучков и веток… И она, они объяли меня своими дыханием и телом, и я прыгал то в одно лоно, то в другое, крича от восторга и любви, я сходил с ума…
А они все 4 девушки в одной смеялись так звеняще и пронзительно, что я тут же изливался всем своим существом то в одну, то в другую, и плакал, думая, что это дьявол смеется надо мной, но все 4 призрака, привидения одной девушки ласкали меня, и я задыхаясь от ощущений, что-то шептал и бредил… В этой сказке я пробыл весь отпуск, пока не закончилась водка…
А когда я опухший от водки и от нескончаемых прелюбодеяний с 4 призраками своей дивы, окунулся в реку, то и в реке из речных коряг они возникли и страстно объяли меня своим жадным теплом, высасывая из меня все мое семя… И опять я плакал и причитал, я смеялся, кричал и молился Богу, в которого давно не верил…
А вот здесь в глухомани и в этом загадочном волшебстве 4-х сросшихся молодых баб, неожиданно поверил…
И Бог по видимому сжалился надо мной и освободил из страстного хитросплетения их сросших тел, и поплыл я по Усладе как одинокий сучок, отвалившийся от чудного дерева, и долго оглядываясь назад плакал, но понимал, останься я с ней, с ними, и все, пропаду навек в этих четырех лонах одной и той же девушки, которая делясь все время на 4 необыкновенных тела, доведет меня своей страстью и любовью до полного исчезновения, и совсем неважно в каком из 4 лон я пропаду навсегда, но пропаду точно, и это как-то еще утешало меня, плывущего назад в цивилизацию, где ничего такого странного не случалось, и никто не делился ни на какие части, а лишь только тихо и спокойно умирал, как и положено смертному существу, осуществившему незримый и таинственный план Великого нашего Творца… Аминь!…
Кривая Мадонна были кривой со дня рождения и весь мир был с рождения кривым и ассиметричным, что не мешало всем любить друг друга и сходить с ума от ощущения красоты этой самой ассиметрии…
Даже главврач нашей клиники не мог обходиться без нашей Мадонны, и поэтому каждый день в ее палату на 3-ем этаже выстраивалась очередь…
Дело дошло до того, что кто-то даже пытался ее выкрасть и увезти к себе на необитаемы остров, но его поймали, избили и посадили на цепь в подвал… И этим несчастным созданием был я, поэт Безумнов…
Это не фамилия, а прозвище, просто я всегда пишу очень безумные стихи на тему любви, отчего женщины, которые слышат мои стихи, сразу же отдаются мне, и я тоже часто отдавался им, пока не встретил Кривую Мадонну…
Она была действительно даже излишне крива, что не мешало ей оставаться самой красивой и желанной женщиной в этой клинике, куда я попал из-за своих стихов…
Я стал посвящать ей целые поэмы, из-за чего главврач Рейхман совсем рехнулся, так как никак не мог попасть в ее палату, ибо Кривая Мадонна постоянно отдавалась мне, а из уважения ко всем врачам и больным клиники, она перед соитием с любым своим возлюбленным запирала свою палату на очень хитрый ключ с шифром, который никто не мог разгадать…
Но Рейхман и двое санитаров с корнем выворотили дверь ее палаты и оттащили меня в подвал, где побили и посадили на цепь, и где я рыдал, и писал стихи, посвящая их Кривой Мадонне… Но Кривая Мадонна тоже не могла долго жить без меня и поэтому как-то раз доведя своим волшебным лоном господина Рейхмана до полного изнеможения, утащила у него ключи от всех дверей, таким же чудесным образом завалила и довела до бесчувствия еще 4 санитаров и выкрала меня из подвала…
По нашему скорому освобождению я добрался с Кривой Мадонной до своего домика на окраине города, позвонил своему другу Бюхнеру и мы улетели на вертолете на необитаемый остров, где я писал и посвящал стихи своей прелестной Кривой Мадонне, а она меня терзала своим волшебным лоном до тех пор, пока я временно не прекращал своего смертного существования…
Потом она меня таким же чудесным способом оживляла, кружа то ли меня в лоне, то ли лоно во мне, и тогда я навзрыд рыдал и просил ее послушать мою новую, только что родившуюся поэму о сладостной любви и о куче внеземных восторгов… И Кривая Мадонна слушала меня, и все звери, которые жили поблизости, и тожеа слышали мою поэму, очень быстро совокуплялись и плакали…
Только не с моей ненаглядной и Кривой Мадонной, а друг с другом… И так бы мы жили еще долго и счастливо, но однажды на остров приплыл главврач Рейхман со всей клиникой и опять посадил меня в подвал на цепь…
Но Кривая Мадонна все равно темной ночью приходит ко мне и терзает меня своим волшебным лоном…
И все, кто здесь живет, все приходят к ней и терзаются тоже ей же, ибо она пусть и Кривая, но Мадонна, и из ее лона струится волшебный свет, по которому новые люди вплывают в наше невесомое пространство и становятся тоже пациентами или врачами нашей загадочной клиники…
И все поклоняются ей и не могут без нее жить, о чем часто пишут свои предсмертные записки… Но даже умерев, разбившись или повесившись из-за нее, они снова оживают, возникают повсюду в нашей клинике и все до одного спешат попасть к Кривой Мадонне в палату, в постель и в то самое волшебное лоно, из которого выходит всеобщий свет нашего загадочного возникновения, и откуда выхожу порой и я, чтобы посвятить Кривой Мадонне очередную поэму о нашем великом и прекрасном соитии, которого уже ни у кого и никогда не будет…
А почему не будет, – я не знаю, но знаю точно, одно, что конца света, выходящего из лона Кривой Мадонны не ожидается, потому что она добивается всего сама и поэтому у нее все так сказочно и выходит, ну, а мы же, несчастные самцы навсегда останемся лишь жалкими твореньями, которых она создала, то есть воссоздала своим волшебным лоном, ибо мы в ней, в ее лоне все когда-то были и будем, а поэтому до сих пор никак не можем выбраться из него… Аминь!…
У меня однажды была просто поразительная любовь с женой моего слуги…
Слугу я еще вечером отправил в Неаполь за покупкой вина и амброзии…
А к жене его зашел уже поздно вечером под видом своей старой служанки, которую она часто привечала и даже клала к себе в кровать, когда муж ее уезжал из дома по моим поручениям…
Для этого я взял напрокат одежду у той самой моей старой служанки… И уже когда стемнело постучался к жене слуги на ночь… Жена слуги впустила меня к себе в дом с большою охотою, так как боялась одна ночью спать и приняла меня в одежде за старую служанку…