– И думала наша Анастасия, что дом она запросто продаст, – продолжал Гога, даже не подозревая, какую бурю посеял в душе у Киры.
– А кому бы она его продала, кабы до покупателей разные слухи дошли о том, что бывшего хозяина прямо в доме кокнули? – снова вмешалась Зоя Ивановна. – Не каждый согласится такой дом приобретать.
И Зоя Ивановна замолчала, пристально глядя на следователя. Кажется, она опасалась, что он сейчас скажет еще что-нибудь ужасное.
Подруги тоже молчали. До них постепенно начинал доходить смысл услышанного. И гнев на хитрющую и коварную Анастасию буквально переполнял их обеих. Мало того что она сдала им дом, который ей не принадлежал. Она еще и умолчала о том, что дед ее погиб в этом доме. Был убит!
– Свинья эта Анастасия! – прошептала Леся.
– Самая настоящая свинья! И жаба в придачу!
А следователь тем временем продолжал:
– Прежде у нас не было убедительных доказательств того, что вы и ваш муж были в день убийства в гостях у вашего дедушки. Мы вас и не допрашивали. Но теперь мы знаем, что вы приезжали сюда.
– Не приезжали мы!
– Не надо лгать. Ваш дедушка в разговоре со своей невестой упомянул про намеченный им на вечер визит внучки.
– Ну, и что?
– А внучка – это и есть вы.
– Не видела я его в тот вечер!
Следователь покачал головой, явно не одобряя такое упрямство.
– Хотите, я расскажу вам, как развернулись события в тот день, вернее, вечер? – предложил он Анастасии.
– Не хочу!
– Хотите или не хотите, а я вам все-таки расскажу!
И, устроившись поудобней на стуле и глядя на Анастасию в упор, следователь начал говорить:
– Вы приехали к вашему дедушке, как и было запланировано вами. До самой последней минуты вы не догадывались, что он собирается вам сообщить. Как справедливо было вами подмечено, покойный отличался скрытным нравом. И про свои планы никогда без серьезной необходимости не распространялся.
– Да. Лаврентий был такой, – произнесла Надежда Михайловна, хотя ее сейчас никто и не спрашивал.
– Так вот, – продолжал следователь, по-прежнему обращаясь к одной Анастасии. – Разговор между вами и вашим дедом приобрел резкий, агрессивный характер. Что, учитывая ваш собственный темперамент, совсем неудивительно. Вряд ли вы благосклонно восприняли известие о женитьбе вашего деда. И самое главное, о продаже им этой дачи.
– А кому бы такое понравилось! – воскликнула Анастасия. – Старый дурак! Всю жизнь один прожил. Чего ему на старости лет в одно место вступило?! Зачем ему баба понадобилась? Судно выносить?!
Надежда Михайловна опять тихо ахнула. Но следователь снова и глазом не моргнул. Он привык к заявлениям и похлеще. И поэтому продолжал:
– Наверное, в глубине души вы уж считали эту дачу своей собственностью. И уже подсчитывали, сколько сможете получить за домик, когда ваш дедушка скончается. И, думаю, учитывая все растущие цены на землю и загородную недвижимость, цена должна была быть весьма привлекательной.
– За восемьдесят тыщ мы этот дом сторговали! Да не рублей, а долларов! – воскликнула Зоя Ивановна. – А в пересчете на рубли, так и вовсе за два миллиона сумма перевалила. Отдали, как одну копеечку. А теперь что? Зачем нам дом с покойником?
Но никто не ответил ей на этот в общем-то вполне закономерный вопрос. Все были заняты тем, что слушали следователя.
– Ваш дедушка сообщил вам неприятную новость, – говорил он, глядя на Анастасию. – Вы вспылили. Возможно, между вами завязалась ссора, которая переросла в драку. Вы женщина молодая и физически сильная. К тому же с вами наверняка был ваш муж. Так что вдвоем вы легко справились со стариком.
– Вы что? – вспыхнула Анастасия. – Обвиняете меня в убийстве деда?
– Не обвиняю, а спрашиваю. Так все было?
– Нет! Конечно, нет! Нас с мужем тут и близко не было.
– А вот это неправда! – произнес чей-то голос.
Подруги оглянулись и увидели Диму.
– Неправда! – повторил он, шагнув в центр комнаты поближе к следователю. – Вы тут были. И вы, и ваш муж! Вы приезжали к Лаврентию Захаровичу в день его смерти. Могу это официально подтвердить.
– Враки! – взвизгнула Анастасия.
А затем она, прежде чем ее сумели остановить, внезапно бросилась к Диме и вцепилась ему в волосы.
– Скотина! – верещала она. – Тварь! Ненавижу! Кто тебя за язык тянул! Молчи, дурак!
С огромным трудом, но Анастасию удалось оттащить от Димы. Ее затолкали в угол. А следователь произнес:
– Отлично! Значит, дело можно считать раскрытым.
Но Анастасия не собиралась сдаваться просто так.
– Он все врет! У него нет доказательств. Его слово против моего и слов моего мужа. И кто победит? Нас двое, а он один!
Дима покачал головой:
– Напрасно вы отрицаете. Я лично вас видел. И не только я, но и моя жена, и дети.
– Не было вас тут! Мы вас не видели!
– Ага! – с торжеством воскликнул следователь. – Значит, вы признаетесь, что сами были тут?
Вид у него при этом был как у кота, который долго караулил мышку возле ее норки. И наконец, дождавшись, когда мерзавка высунет голову, схватил ее. А обозлившаяся Анастасия вопила:
– Я никого не видела!
Дима держался значительно спокойней.
– Из этого вовсе не вытекает, что и мы вас не видели! – сказал он.
Анастасия выглядела взбешенной до последней степени. Она замолчала. И теперь только зубами скрипела и тяжело дышала, как марафонец, пробежавший всю дистанцию.
– Ладно, мы тут были! – выкрикнула она. – И что с того? Деда мы не убивали!
– Однако у вас был мотив и был повод. Вы были взбешены тем, что он без вашего ведома распорядился дачей, которую вы уже считали своей собственностью. И, опасаясь, как бы ваш дедушка не поступил аналогичным образом с другим своим имуществом – например, с городской квартирой, вы его убили.
– Не убивали мы его!
– А как же все было?
Анастасия злобно посмотрела на следователя. Но она чувствовала, что буквально приперта к стенке. И если не заговорит, будет только хуже. И поэтому нехотя, но все же заговорила:
– Да, мы с мужем приехали в тот вечер к деду. Но его самого в доме не было. Мы прождали его почти два часа. И когда окончательно стемнело, сели в машину и уехали.
– Вот так просто? Взяли и уехали?
– На следующий день мы вернулись.
– Через день, – подсказал ей ее муж.