Пульса не было. И вообще, как ни мало разбиралась в трупах Кира, но этот мужчина был однозначно мертв. Ни у одного живого человека не могло быть такого холодного тела и такого остановившегося взгляда. И при этом мужчина при жизни был явно очень хорош собой. У него было атлетическое телосложение, красивый гордый профиль и темный загар, который приобрести в марте месяце в наших широтах решительно невозможно.
Одет убитый был несколько странно. На нем были широкие светлые брюки, легкая льняная куртка и кожаные явно очень дорогие сандалии с набранными из нескольких видов кожи ремешками. Но сколько бы ни стоили его сандалии, все равно было совершенно ясно, что ни один нормальный человек в обычной ситуации не нацепил бы такую обувь для выхода на улицу.
Лежал мужчина на животе. И та часть одежды, которую могла видеть Кира, оказалась чистой. Крови на ней не было. Выходило, что убитый получил удар в живот и грудь. То есть те части своего тела, которые сейчас были не видны.
– Что там? – услышала Кира за своей спиной голос Димы, который тоже пробрался в офис. – Он жив?
Она молча покачала головой, не оборачиваясь. Сейчас ее внимание привлек к себе клочок бумажки, которую убитый сжимал в кулаке левой руки. А в правой руке у него был сжат нож. Сама поражаясь своему бесстрашию, Кира разжала пальцы и вытащила клочок бумажки. На ней было всего несколько букв. И вот как они выглядели:
«…ись!
… день!»
Все остальное было оторвано. Решив, что эта бумажка ей вряд ли чем-то поможет в определении личности убитого и характера дела, по которому он явился среди ночи в пустое помещение фирмы «Орион», Кира попыталась перевернуть мертвого мужчину, чтобы полностью увидеть его лицо. Ей это не удалось, мертвец был слишком тяжел для нее одной. Но все же с помощью Димы заглянуть в лицо убитого она смогла.
Как ей и показалось сначала, лицо убитого было красивым. Кира даже ощутила нечто вроде укола сожаления. Такой красивый мужчина, и теперь совершенно был непригоден для супружеской жизни. А ведь какая-то женщина могла быть с ним очень и очень счастлива.
– Кира! – услышала она испуганный голос Леси. – Отойди ты от него, Христа ради! Что ты в мужика вцепилась!
– Хочу понять, кто он такой, – озабоченно пропыхтела Кира, вставая на ноги. – Вдруг я его уже видела вчера в офисе? Вдруг я его знаю?
– Это вряд ли, – усомнилась Леся. – Если бы он заявился в таком летнем прикиде, я бы его точно запомнила.
И подруги отошли в сторону. Борисов все еще пропадал в туалете, бессовестно манкируя обязанностями директора. Дима был бледен, все прочие сотрудники находились в разной степени взбаламученности чувств. Лиза рыдала, и два сотрудника мужского пола ее утешали, похлопывая по разным аппетитным выпуклостям тела.
– Ты нашла возле него ключ? – прошептала Леся на ухо подруге.
– Что? – не поняла Кира, находящаяся в шоке. – Какой еще ключ?
– От нашего офиса!
– Нет, – покачала головой Кира, на которую вдруг навалилась дикая усталость.
– Плохо! – расстроилась Леся. – Очень плохо. А вдруг его убили?
Кира, которой до сих пор не приходило в голову усомниться в этом, вытаращилась на подругу.
– Конечно убили! Что же еще с ним могло случиться?
– Ну как, – замялась Леся. – Мог и сам себе харакири сделать. Вон и нож у него есть. И сам он весь в крови.
– И для этого он среди ночи приперся в наш офис, похитил ключ у вахтера, пырнул себя ножом и остался умирать? – спросила Кира. – Другого места не нашел, что ли?
– Мало ли какие у человека могли быть причины, – заметила Леся. – Вон и одет он для нашей ранней холодной весны со снегом довольно странно. Короткие штаны, сандалии. Может быть, вообще не в себе был. А от психически невменяемого человека трудно ожидать, что он будет поступать разумно.
Но вскоре прибывшие следом за врачами, которых вызвал Борисов, менты тщательно обыскали в поисках ключа и самого убитого, и все помещение фирмы «Орион», но ничего не нашли. А между тем дверь была закрыта на ключ. И раз этого ключа рядом с убитым не нашлось, значит, приходилось признать, что его именно убили. И затем убийца спокойно ушел через дверь, снова аккуратно закрыв ее за собой.
– А может быть, он все же себя сам? – робко поинтересовался Борисов, вернувшийся на минутку из туалета. – Зашел, заперся изнутри, а ключ в окошко выбросил.
– Вы тут кто? – спросил у него один из ментов.
– Я? – почему-то смутился Борисов. – Я – генеральный директор.
– В таком случае вам следовало бы быть повнимательней, – заметил ему тот же мент. – И хотя бы знать, что ваша входная дверь изнутри на ключ не закрывается.
– Да-да! – откликнулась заплаканная Лиза. – Там заедает что-то. Дефект замка. Я знаю.
– Изнутри он мог закрыться только на задвижку, – продолжил разъяснять Борисову его заблуждения мент, который явно был человеком обстоятельным и во всем любил полную ясность. – Но если бы он это сделал, то вы бы открыть дверь точно не смогли. Пришлось бы ее ломать.
После этого господа милицейские развили бурную деятельность. Прибыл эксперт и принялся бродить по помещению офиса, сосредоточенно разглядывая следы на полу. И всюду мазюкая своим черным порошком. После этого у всех сотрудников были сняты отпечатки пальцев, а врачи наконец смогли забрать тело.
– Удар был нанесен прямо в грудь, – сказал один из врачей. – Возможно, он это сделал и сам.
– Сам? – поразилась Кира. – Но зачем?
На этот вопрос врачи ей ничего ответить не смогли. Но, как только убитого унесли, все сразу же почувствовали себя несколько свободней. Однако менты быстро умерили эйфорию сотрудников.
– Сейчас мы хотели бы побеседовать с каждым из сотрудников на предмет того, как и с кем они провели прошлую ночь, – сообщил всем упитанный мент – капитан Карасев. – Так что в целях ускорения процесса прошу постараться припомнить все в деталях и не затруднять работу следствия ненужными деталями.
Кира с Лесей переглянулись. Конечно! Алиби!
Ни у одной из них алиби не было. После совместного легкого ужина дома у Киры они расстались. Леся отправилась к себе домой, где провела вечер в обществе телевизора. А Кира осталась дома. Тоже одна. Правда, у нее жила кошка, верней котик Фантик – изумительная плюшевая игрушка с забавными ушками и вьющейся шерстью, породы рекс, но вряд ли он пригодился бы ей сейчас на предмет подтверждения алиби.
Впрочем, как выяснилось, похожая картина нарисовалась и еще у некоторых сотрудников фирмы. В частности, у самого Борисова, который жил один-одинешенек, а также у Димы, который хотя и жил вместе с братом, но как раз всю прошлую ночь брат провел у своей любимой девушки.
У остальных же сотрудников обнаружилось такое количество чад и домочадцев, которые могли подтвердить их алиби, что к ним у следствия сразу же отпали все вопросы. А вот у злосчастной четверки взяли подписку о невыезде и дали клятвенное обещание, что они следствию еще понадобятся, и не раз. После этого менты ушли, оставив приунывшую четверку мучиться неизвестностью.