Тем не менее подруги поднимались по выщербленным и стертым ступеням старой лестницы, морщась от запаха нечистот, оставленных невоспитанными гражданами, за которых так переживала Мариша.
– Не нравится мне тут, – брезгливо поморщилась она.
А Инна молча нажала на кнопку звонка. Дверь им открыла древняя старушка, уж не ровесница ли этого дома.
– Галочка? – проскрипела старушка. – А как же! Приболела она. Дома лежит. Вы ее проведать пришли?
Подруги кивнули. И старушка, удовольствовавшись этим объяснением, просеменила в свою комнату. При этом она оставила подруг одних, даже не объяснив, в каком направлении им двигаться и в какую дверь стучаться.
– Галя? Галя Сидорчук?
Нет ответа. Подруги пошли дальше, стучась в разнокалиберные двери. Некоторые были окрашены белой эмалью. Другие зеленой масляной краской. Некоторые обиты деревянными планками. Была даже голая железная с обуглившимися от сварки швами.
Галя нашлась за вполне приличной деревянной сосновой дверью, покрытой двумя слоями лака. Так что дверь приобрела веселенький золотистый оттенок. Немного плебейский, но, в конце концов, это же была всего лишь дверь в коммуналке!
– Галя? Можно войти?
– Да! Входите же! А вы кто?
Мариша извлекла из недавно приобретенной ярко-бордовой сумки с тонкими белыми полосками (единственное, что она оставила сегодня утром себе от прежнего имиджа!) свое удостоверение и показала его Гале.
– Вы из милиции?!
Оставалось только тяжело вздохнуть. И зачем наше государство тратит бешеные деньги на среднее образование детишек, если некоторые граждане так и вырастают, не умея прочесть несколько совсем несложных слов?
Ведь четкими печатными буквами на Маришиной корочке было вытиснено: «Служебное удостоверение», а дальше в самой книжечке была написана чистая правда: «Частное сыскное агентство „Альбатрос“. Частный детектив». Ведь ясно же!
– Это вы по поводу дяди Гриши? – продолжала догадываться Галя. – Так вы не думайте, хоть он с зоны всего три месяца как откинулся, но очень даже хороший человек!
– Правда?
– Честное слово! У нас раньше алкоголик Веня покоя никому не давал. Так дядя Гриша его так приструнил, что тот теперь из своей комнаты и высунуться боится. И цыганам из четвертой комнаты пригрозил, и они стали тихие-тихие. И буйной бабке Зине зуботычин надавал, когда она вздумала на Валечку с топором кинуться. И еще график дежурств по коридору и местам общего пользования повесил. А его уже почти год как не было, и пол в коридоре никто не мыл.
– Мы к вам по другому вопросу, – остановили они восторженный перечень деяний дяди Гриши. – Вы ведь дежурили в аптеке позавчера ночью?
– Да. У меня было ночное дежурство.
На некоторое время Галочка словно застыла. Но потом все же выдавила из себя:
– Да, дежурила я. А в чем дело?
– Нам нужно кое-что узнать у вас по поводу двух молодых людей, которые…
Но Галочка не дала Марише договорить, неожиданно и очень пронзительно взвизгнув:
– Ничего я не знаю! Впервые их видела!
Мариша слегка опешила. А Инна, которая находилась ближе к девушке, так и вовсе оглохла. Надо же, какой пронзительный голос! Удивительный дар. Хотя это еще как посмотреть. То ли дар божий, то ли сущее наказание.
– И честное слово, я не хотела, – поспешно твердила Галочка все тем же фальцетом. – Не хотела, но они меня заставили!
– О чем вы?
– Будто бы не знаете! Вы же видели пленку, раз спрашиваете! Но я не хотела! Они меня заставили!
– Кто они?
– Не знаю их! – выкрикнула Галочка и тут же глупо прибавила: – Гришка и Сережка из шестнадцатой квартиры! Они меня заставили! Я же знаю, что несовершеннолетним спирт и спиртосодержащие настойки продавать нельзя. Прекрасно знаю!
– Ну и…
– А я продала! Они меня заставили!
– И каким же это образом?
– Сказали, что иначе расскажут всем во дворе, что я целовалась с Витькой, а потом он меня бросил.
– А почему бросил-то? – невольно заинтересовавшись, спросила у нее Мариша.
– Да какая разница!
– Ну а все же?
– Анька его захороводила. Только ведь каждому объяснять не будешь, почему он меня бросил. Пойдут разные пересуды. Что я гулена, то да се! А я этого не хочу!
– Понятное дело. И что же это, Витька рассказал о ваших с ним отношениях своим друзьям? И они вас этим шантажировали?
– Да он и сам за углом стоял! Их ждал. Я потом выглянула и увидела. Они три пузырька спирта взяли. Ясное дело, каждому по пузырьку!
– Отвратительно!
– Знаю, что виновата!
– Не вы! Ваш бывший приятель! И его молодость ему не оправдание!
Галочка подняла на Маришу заплаканную физиономию:
– И вы меня не выдадите?
– Давайте сделаем так! Вы нам рассказываете все о тех посетителях, которые вам запомнились той ночью. Разумеется, кроме этих Гриши и Сергея. А мы забываем про этот эпизод.
– А… А это возможно?
И тут Инна выдала великолепную фразу.
– Для нас, – заявила она важно, – невозможного вообще мало!
– О-о-о!
Галочка вытаращилась на Инну с таким уважением, что сразу стало ясно: Галочка готова к сотрудничеству. И не просто готова, но вся прямо горит желанием сотрудничать и полностью реабилитировать себя в наших глазах.
Свое похвальное намерение Галочка осуществила с искренностью и завидной дотошностью. Память у нее оказалась отличная. И она быстро и охотно начала перечислять всех, кто явился к ней в аптеку после полуночи. Оказалось, что народу пришло не так уж и мало. Женщин и пожилых людей подруги отмели сразу же. И тут же, к их радости, выяснилось, что молодежи мужского пола было совсем немного.
– Один бомжеватого вида гражданин пришел, у него зубы разболелись, анальгин взял. Помню, у него еще деньги все медной мелочью были. Пока сосчитали, уже новые покупатели подошли.
– Мужчины? Молодые?
– Да, – кивнула Галочка.
– Плюгавые?
– Невысокие, – снова согласилась Галочка. – С меня ростом будут.
– Один светленький и так коротко подстрижен, что кажется почти лысым? – подсказала Инна.
– Точно! – воскликнула Галочка.
Подруги переглянулись. Неужели им повезло? Неужели ночью в аптеку приходил Степа?
– А второй?
– Второй потемней будет, – задумчиво припомнила Галочка. – Но тоже маленький и невидный из себя. Да еще с бородавкой на носу!