Да, пожалуй, Рагнар был вполне способен представить себе нечто подобное и почему-то едва не засмеялся. Какое облегчение слышать, что она говорит спокойно, рассудительно, совсем как прежде! Однако он все же не смог удержаться, чтобы не спросить:
– Ты уверена, что не сделала это лишь из-за угрызений совести?
Эрика совершенно забыла о собственной вине в тот день, когда Селиг велел надеть на нее проклятые цепи. Однако она не могла признаться в этом брату. Единственное, о чем она жалела, что дала повод Селигу презирать ее, и теперь он, по всей видимости, никогда не простит…
Поэтому девушка снова солгала:
– Все забыто, и совесть меня не мучает. Их взгляды встретились и надолго застыли.
– Ты действительно хочешь, чтобы я уехал и оставил тебя здесь? - наконец проговорил Рагнар.
Это было самое трудное решение в жизни Эрики. Она очень хотела вернуться домой, к прежней жизни. Эрика так устала от гнева и ненависти и страшилась собственных чувств к человеку, которого не смела любить.
– Да, - выдохнула девушка и поклялась себе, что это последняя ложь, которую приходится высказывать брату.
Только при третьем, довольно сильном толчке Селит шевельнулся и немедленно схватился за виски.
– О зубы Тора, неужели меня опять огрели по голове? - простонал он.
– На этот раз можешь поблагодарить себя…, и мой превосходный эль.
– Это ты, Крис?
– Почему бы тебе не открыть глаза и не удостовериться самому? - резонно спросила Кристен.
– Лучше не надо. И так ужасно светло, даже с закрытыми веками) - Именно до этого довела тебя женитьба? - развеселилась сестра.
– Как я мог забыть о ней? - снова простонал Селиг и на этот раз чуть приоткрыл глаза, хотя и не для того, чтобы посмотреть на сестру. Он повернул голову уда, где должна была находиться Эрика, но никого не увидел. Правда, это не вызвало в нем ни малейшей тревоги…, пока.
– Где она?
– В часовне, со своим братом. Селит, мгновенно встрепенувшись, свирепо уставился на Кристен:
– И никто не разбудил меня?
Селит попытался сесть, но что-то потянуло его назад. Цепи Эрики, обмотанные вокруг шеи!
Он смутно припомнил, как один из слуг объяснил, что нашел их во дворе и принес. Желая найти позже подходящее место, Селиг повесил их на шею, поскольку вовсе не горел желанием так скоро оказаться в своей комнате.
– Никто не разбудил тебя, потому что не было необходимости, - объяснила Кристен. - Если Эрика сможет убедить брата, что ты не тот жалкий негодяй, который все это время держал ее в цепях, то только не в твоем угнетающем присутствии.
Не собираясь распространяться насчет цепей, Селиг просто проворчал:
– Я вовсе ее не угнетаю.
– Но Рагнар в этом отнюдь не уверен. Селит отбросил оковы и снова попытался встать, но это получалось крайне медленно, поскольку голова с похмелья болела почти так же, как от удара дубиной. Однако все пересилила нарастающая паника.
– Но ты по крайней мере послала лазутчика, чтобы подслушать, о чем они говорят? - допытывался он. Брови Кристен взлетели к самым волосам.
– Это при том, что только ты, я и отец знаем датский язык? Ты, конечно, можешь попросить отца стать твоим шпионом, но я на это не осмелюсь!
– Могла бы и сама пойти!
– Я?! - едва не завопила Кристен. - Разве я не сделала все, что от меня зависит, чтобы заставить этого несчастного едва не лопнуть от ярости! Теперь он посчитает тебя истинным даром небес в сравнении со мной!
Селит наградил сестру уничтожающим взглядом. Кристен страшно захотелось рассмеяться, но вместо того, чтобы посочувствовать брату, она просто сунула ему в руки расческу. Селиг даже не попытался сменить одежду, в которой заснул. И когда уже выходил из комнаты, Кристен неожиданно спросила:
– Ты все еще ненавидишь ее?
Селит замедлил шаг и поспешно обернулся:
– Почему ты меня опять об этом спрашиваешь?
– Потому что ты женился на ней, - пожала плечами Кристен. - Не находишь, что твоя “месть” зашла слишком далеко?
– Занимайся своими делами, Крис, и не вмешивайся в мои.
Кристен ехидно прищелкнула языком:
– С радостью, как только один надменный брюзга уберется из моего дома.
– Я вовсе не надменный.
– Я имела в виду ее брата, болван, а не своего.
* * *
Селиг нашел жену и шурина в часовне. Они по-прежнему сидели вдвоем и разговаривали слишком тихо, чтобы можно было что-то подслушать, хотя он и навострил уши, надеясь узнать, что сказала Рагнару Эрика. Тот обнял сестру за плечи, голова Эрики покоилась у него на груди. И даже зная, что перед ним брат Эрики, Селиг почувствовал непреодолимое желание оттолкнуть его.
– Рад оказаться свидетелем встречи любящих родственников.
При звуках знакомого голоса Рагнар резко вскочил. Лицо его ничего не выражало. Селиг не имел ни малейшего понятия о том, что сказала датчанину сестра. Эрика встревоженно нахмурилась, но это могло означать все, что угодно, даже страх за брата.
По дороге Селит успел остановиться у кузницы и забрать свой новый меч. И теперь он висел у пояса, хотя другого оружия у Селига не было. Он по-прежнему оставался в свадебном наряде, Эрика тоже была в платье Кристен. Поскольку Селиг не помнил, как добрался до постели, то и не заметил, провела ли Эрика ночь в спальне, не говоря уже о том, раздевалась ли она на ночь или, как и он, спала в одежде.
Рагнар, конечно, отправился в Уиндхерст в полном вооружении, хотя, приблизившись к Селигу, небрежно положил на рукоятку меча левую руку, давая понять, что не собирается пустить его в ход. Обстоятельство, которое в любой момент может измениться.
Рагнар остановился в двух футах от нового родственника. В воздухе мелькнул его кулак и, прежде чем Селит успел опомниться, врезался в его челюсть.
– Не надо! - с криком взметнулась Эрика.
Она успела заметить, что Селит почти не шевельнулся от удара, только голова слегка дернулась. И он воззрился на Рагнара, едва удерживаясь от улыбки.
Нужно отдать Рагнару должное, он скорее был раздражен, чем расстроен тем, что не удалось как следует отделать шурина. Эрика, однако, совершенно потеряла голову, поскольку была убеждена, что не имеет никакой власти над мужем и не сможет убедить его смягчиться и отказаться от мести.
– Это за все тревоги, которые ты заставил меня пережить, - без обиняков заявил Рагнар Селигу.
Тот кивнул, словно полностью удовлетворившись ответом, и, потрогав щеку, добавил:
– Значит, ты не собираешься вызывать меня на поединок? - спросил Селит.