Но девушки уже почувствовали, что за этим нежеланием говорить кроется какая-то семейная драма. А что может быть более захватывающего, чем подобные драмы?
– Если вам так хочется услышать эту историю, то извольте, – наконец сдалась Евдокия Николаевна. – Тем более что повредить она никому уже не может. Ведь столько лет прошло!
Ольга родилась в семье Ольшанских последней. И с большим отрывом от своих старших сестер. С Евдокией у нее был разрыв в пятнадцать лет, а с Марией в десять. Росла Ольга в окружении любящих родителей и сестер, которые хоть и сердились иногда на малышку за ее несносный характер и эгоизм, который Ольга проявила чуть ли не с пеленок, но все равно любили ее.
Таким образом, Ольга к своему шестнадцатому дню рождения пришла к выводу, что все ее выкрутасы и фокусы рано или поздно простятся. И поэтому можно вести себя так, как ей заблагорассудится.
– Конечно, когда всю жизнь получаешь все, что ни попросишь, впервые испытать отказ бывает очень болезненно. И не всякому дано с ним смириться.
Во всяком случае, Ольга не смирилась. И все бы ничего, но пожелала она в этот раз не безделушку или новые туфли, а мужчину. Да еще не просто мужчину, а жениха ее старшей сестры.
– И чей это был жених? Ваш или вашей сестры?
– Мой, – отвернувшись в сторону, чуть дрогнувшим голосом произнесла Евдокия Николаевна. – Сережа был моим женихом.
И по-прежнему отвернувшись в другую сторону и избегая смотреть на подруг, она задумчиво произнесла:
– Впрочем, должно быть, оно и к лучшему. Как знать, возможно, у нас бы с ним все равно ничего не получилось.
Подруги переглянулись. Как же! Слышали они такие слова. Сами себя не один раз утешали подобным образом, когда хотелось вцепиться зубами в подушку и просто в голос выть от досады и боли. А что должна была испытать Евдокия Николаевна, подруги даже затруднялись сказать. Ведь, как выяснилось из дальнейшего рассказа, своего жениха она знала с трех лет. Они вместе учились, он часто бывал у них в доме. И никогда не скрывал своих чувств и намерений жениться на Евдокии Николаевне.
И вот, когда той стукнуло ровно тридцать лет, Сергей наконец сделал ей официальное предложение. К свадьбе готовились почти целый год. И за это время младшая сестрица, которой едва исполнилось шестнадцать, успела забеременеть от Сергея и поставить того перед свершившимся фактом. О том, как Сергей объяснялся со своей невестой, Евдокия Николаевна распространяться не стала. А подруги и не настаивали. И так было ясно, что объяснение было не из приятных.
Одним словом, после этой выходки Ольгу вычеркнули из семейных святцев.
– Но с ее уходом на нас беды посыпались словно из рога изобилия, – сказала Евдокия Николаевна. – Началось все с того, что нас ограбили, унесли из тайника все семейные драгоценности. Бедная мама, которая и так сильно сдала из-за выходки Ольги, окончательно слегла.
Так и не оправившись от удара, она вскоре скончалась. А следом за ней – и отец девочек. Впрочем, те были уже совсем взрослыми и самостоятельными. Мария вышла замуж за Альберта Петеросяна и уехала с ним в Ереван. А Евдокия, которая так и не сумела оправиться после измены Сергея, осталась старой девой, посвятив себя целиком работе и семье своей второй и теперь уже единственной сестры.
Киру во всем этом рассказе больше всего заинтересовало совпадение того, как друг за другом из семьи сначала ушла Ольга, а следом за ней уплыли и драгоценности.
– И с Ольгой вы с тех пор никогда не общались?
– Никогда! И даже не знаю, кто у них с Сергеем родился!
– Да?
– Иной раз и подумаю, хоть бы знать, мальчик или девочка у Оли родилась. Но как узнаешь?
Кира же, напротив, особой проблемы в этом как раз не видела. Не в тундре живем. Если брак был официально оформлен, значит, и судьбу родившегося ребенка не составит труда проследить. Только выходило, что этот ребенок должен быть старше самой Жанны. Ведь младшая сестра обскакала Евдокию с Марией и родила первой.
– А вы никогда не думали о том, что ваша сестра могла и быть виновницей кражи драгоценностей? – спросила она у Евдокии Николаевны.
Ее вопрос поверг бедную старушку буквально в шок. Она была готова признать за своей младшей сестрой все грехи мира. Но воровство!
– Как? – вскричала Евдокия Николаевна. – Как же это возможно? Среди Ольшанских не может быть воров!
– Все когда-то случается впервые.
– Только не это!
– Почему?
– Этого не может быть!
Ситуация складывалась абсурдная. Пожилая дворянка была убеждена, что ее сестра могла оказаться кем угодно, но только не воровкой. Этого не может быть просто потому, что не может быть. И все тут! Однако, несмотря на то что никакой критики ее аргументы не выдерживали или именно поэтому, но Евдокия Николаевна сильно рассердилась. И как ни странно, на подруг. Хотя они-то тут при чем?
– Вы заставили меня поверить в вашу порядочность! – с горечью произнесла пожилая женщина. – Заставили меня открыть перед вами душу. А потом надругались над ней!
– Никто над вами не ругался!
– Надругались! Над всем тем, что мне было дорого когда-то!
– Евдокия Николаевна, – пыталась воззвать к ее здравому смыслу Кира. – Сами подумайте, не странно ли такое совпадение? Вы ведь говорили, что ваша сестра была очень избалована?
– И драгоценности обожала! Вон как брюликами обвешалась!
И Леся потрясла перед носом обомлевшей Евдокии Николаевны пачкой фотографий. На многих из них в самом деле была запечатлена Оля, в наряде которой были использованы самые роскошные и, должно быть, дорогие украшения. Молоденькой девушке они были явно не по возрасту. Но саму Олю это ни капли не смущало. Нацепив бабушкины и мамины цацки, она сияла не хуже самих бриллиантов.
Евдокия Николаевна наконец начала успокаиваться. Они присела к подругам и взяла из рук Леси фотографию своей сестры.
– А ведь в самом деле, – пробормотала она. – Как же мне это раньше в голову не пришло? Оля в самом деле была сама не своя от камней и украшений.
И Евдокия Николаевна ударилась в воспоминания. Только на этот раз они носили совсем другой характер.
– И ведь те люди, которые пришли из милиции, они тоже нам сказали, что работал человек, который долгое время был вхож в нашу семью.
– Почему?
– Они говорили что-то, – поморщилась Евдокия Николаевна. – Не помню. Что-то о характере взлома и о том, как мог посторонний человек узнать о тайнике.
– И что?
– Подозрение пало на нашу домработницу, – вздохнула Евдокия Николаевна. – У бедной женщины в самом деле имелся сын, отсидевший и снова вышедший на свободу. Вот следователь и предположил, что женщина могла найти сообщников среди его дружков.