Но саму Олю подобные соображения не смущали. Она так ударилась в воспоминания своего детства, что даже всплакнула. Хотя, на взгляд подруг, плакать было особо не о чем. Отец с матерью развелись, когда ей было три годика? Так ведь миллионы людей и одного года в браке не протягивают. Мать хотела вторично выйти замуж, а дочь ей в этом мешала? Так ведь оно и понятно. Кто позарится на женщину с маленьким ребенком, когда полно свободных, молоденьких и смазливеньких. И разве маленькой Оле было плохо у бабушки?
– Нет, с бабушкой мы всегда жили душа в душу, – покачала головой Ольга. – Но все равно, я знаю, у меня с детства психологическая травма. Я недавно общалась с одним известным психологом, у него огромная частная практика, так он мне все растолковал.
– Ой, не знаю, – вздохнула Кира. – Был у меня один такой, тоже психолог. Ректор какого-то института, книжки научные писал. Я и подумала, какой приличный человек, приятный во всех отношениях. Не мальчик, конечно, уже, но все равно очень и очень симпатичный дядечка. Ну, я по наивности и решила его осчастливить своим молодым телом.
– А потом что?
– А потом ко мне Леся заглянула, скучно ей стало. Ну а так как с психологом мы все равно уже все закончили и он домой к своей законной жене собирался, то я Лесе только рада была.
– Кира прямо чуть не плакала, что он так рано уходит. Конечно, ему вида не показала. Но я-то видела, что она расстроена, – уточнила Леся.
– А он? – заинтересовалась Оля.
– А он как меня увидел, увидел, как мне Кира обрадовалась, так прямо нам на пороге и заявил, что мы с Кирой лесбиянки, только сами этого еще пока не осознаем. Но у нас, он, мол, это точно знает, наш любовный роман еще впереди. И он тут не нужен!
– Больной! – отреагировала Ольга.
– Нет, это у него от тех психов, с которыми он постоянно общался, крыша поехала. Он уже адекватно нормальных людей воспринимать не мог. Во всех какую-то патологию искал. Ну и находил, разумеется.
– Так и ушел?
– Ага, – кивнула Леся. – Во всяком случае, больше мы его не видели.
– Так он просто повод искал, чтобы свалить и чтобы никаких обязательств! – фыркнула Оля. – Ничего у него крыша не ехала, он как раз нормальный мужик был. Нашел повод и свалил. Как и все они – полный козел! Сделал дело и – к жене под бочок!
– Но я тебе это к тому рассказываю, – перебила ее рассуждения Кира, – чтобы ты психологам особо не верила. Врут они. И сами ни хрена в этой жизни не понимают. То есть думают, что понимают. Но разве бы мы так жили, если бы они в самом деле понимали?
Ольга вдруг закручинилась. Похоже, на нее рассуждения о психологии навеяли тоску. Больше перебивать ее подруги не рисковали. И покорно выслушали историю ее детства, отрочества, а затем и молодости.
– И где же вы с твоей бабушкой все эти годы жили?
– Там и жили, – хмыкнула Ольга. – На Севере. Тоска, вам не передать. Просто не понимаю, почему моя бабушка так и осталась там жить?
– Но другие твои дедушка и бабушка, по маминой линии, они же из Питера?
– Да, и эта квартира мне от них досталась. Их подарок на совершеннолетие. Спасибо и на том.
В общем, после того как умерла бабушка Оля, внучка поняла, что на Севере ее решительно ничего не держит. К тому же кончина обожаемой бабушки совпала по времени с окончанием школы. И Оля двинулась в большой город, который знала не только по рассказам своей бабушки. Она бывала тут у матери, которая после развода с отцом вернулась обратно в Ленинград, вторично вышла замуж и родила сразу двух мальчиков, которых обожала, на взгляд Ольги, просто до неприличия.
– Тут бы вашему психологу тоже работенка нашлась, – хмыкнула она. – Но на мамулю я особой обиды не держу. Понимаю, она старалась как могла устроить свою женскую судьбу. Не ее вина, что она страшной уродилась.
– А ты в кого тогда такая красавица?
– Отец у меня красивый, но я на него не очень похожа. Так что сама не знаю, в кого уродилась, – призналась Ольга. – Должно быть, жизнь хоть в чем-то решила надо мной сжалиться.
Но, несмотря на жалобы на несчастную судьбу, Ольга стараниями своей бабушки получила неплохое образование. Она знала английский и французский. А ее бабушка знала французский язык в совершенстве. В семье Ольшанских было традицией учить французский, как дань уважения своей легендарной прародительнице и ее богатству. Английский был данью времени. Но и его Оля выучила без проблем. Языки ей давались легко, как, впрочем, и все, к чему прикасались ее изящные пальчики.
– Затем я приехала в Питер и поступила в школу при модельном агентстве.
– Понимаем.
– Еще бы! – вздохнула Кира. – При твоем росте и внешности – прямой путь!
– Только не думайте, что хлеб модели – это одни сплошные пирожные! – воскликнула Ольга. – Как раз пирожные-то нам и нельзя. Да и вообще, иной раз за день тебя столько раз накрасят, причешут, переоденут и заставят принимать идиотские позы на разных приемах и презентациях, что к ночи уже жить не хочется.
Однако мысль найти сокровища предков крепко засела в голове у Ольги. И если бы не ее каждодневная занятость, она бы уже давно приступила к поискам.
– Но теперь получается, что вы сделали за меня всю работу! – заявила Ольга. – Расскажите же, что вам удалось узнать!
Разумеется, подруги рассказали. Да и как не рассказать? Ведь Ольга была в числе наследников сокровищ рода Ольшанских. Коли ее бабушка драгоценностей не крала, значит, Ольгу нельзя было вычеркнуть из числа претендентов на получение своей доли. Конечно, при условии, что сокровища все же найдутся.
– Вы много узнали, – задумчиво пробормотала Ольга. – Просто молодцы.
И тут она кинула взгляд на стоящий на столе электронный будильник, и глаза ее расширились.
– Боже мой! – заметалась она по квартире. – Я же совершенно опаздываю! А мы еще не договорили! У меня тоже есть кое-какие мысли насчет того, кто мог украсть сокровища.
– Да? Откуда?
– Бабушка намекала, что она хорошо знала этого человека, – с загадочным видом произнесла Ольга, перебегая из кухни в прихожую, а из прихожей в туалет и ванную комнату.
– Что она тебе говорила? – допытывалась Леся.
Но сейчас это было бесполезно. Вряд ли Ольга вообще ее слышала. Все ее внимание было поглощено сборами. Наконец она окончательно убедилась, что вода везде выключена, газ и электричество тоже. Второпях накинув на себя курточку, Ольга скрылась в соседней комнате. И обратно появилась уже с огромным чемоданом на колесиках. Лихо прокатив его по паласу, она подскочила к дверям.
– Ну, что же вы? – посмотрела она на подруг, с нетерпением постукивая ногой по полу. – Поехали! Или вы уже не хотите узнать, кто убил Эдика Петеросяна и кто присвоил себе сокровища нашего рода?