— Могла.
— А она этого не делала!
— Почему?
— Сама на диете всю жизнь просидела. И даже нюхать борщ не желала. Так я и ужинал всегда в одиночестве. Она в своей комнате, лист капустный грызет, а я в столовой, с кухаркой. С какой-то простой незнакомой бабой. И оно мне надо? Вот я подумал, подумал, да и сказал: иди, милая женушка, на все четыре стороны. Мне с кухаркой жить сподручней. Я ее чаще, чем тебя, получается, вижу.
Воспоминания о перенесенных им в супружеской жизни страданиях заставили господина Петрушкина расчувствоваться и потянуться за еще одной бутылочкой пива. Тут уж девушки встревожились. Если дело будет продвигаться такими темпами, то господин Петрушкин скоро снова наберется. Потом на солнышке его развезет, и он отрубится. А тем временем часики неумолимо тикали. Тик-так! Тик-так! С каждым мгновением приближая час, когда подругам могли позвонить «союзники» и поинтересоваться успехом их предприятия.
И вообще, кто знает этих «союзников», вдруг они решили проконтролировать процесс «устранения» господина Петрушкина? Тогда вокруг его дома могут находиться их лазутчики. И не только лазутчики. А и новые киллеры, которых неугомонный Магистр Севера мог послать за душой господина Петрушкина.
Хотя подруги продолжали недоумевать, чем такой милый, веселый и простой человек, каким был их хозяин, мог вызвать столь бешеную ненависть «союзников»? Лично они думали, что господин Петрушкин никак не мог сделать всего того, в чем его обвиняли «союзники». Не похож он на законченного подлеца и мерзавца. Не похож, и все тут! Нет, дело заключалось в чем-то другом.
Но вот в чем? Этого подруги пока что понять не могли.
Однако до яхты они добрались вполне благополучно. Никаких новых киллеров не появилось. И взошли они на ее борт без особых приключений. И им даже удалось отчалить от берега, несмотря на некоторую нетвердость, появившуюся в ногах господина Петрушкина. К счастью, умная яхта не нуждалась в особом руководстве. Она и сама прекрасно знала, как и куда ей нужно плыть. Петрушкин правил ею и победоносно оглядывал окрестности. Но когда он потянулся к набитому льдом ящику за еще одной бутылкой пива, подруги беспокойно зашевелились.
— Валентин Иванович, вы бы лучше… — заговорила Кира.
Но Петрушкин замахал на нее руками.
— Не говори мне так!
— Что?
— Не называй меня так!
— А как?
— Зови меня Валентином, если хочешь, но только, пожалуйста, без всяких отчеств.
— Хорошо. Валентин Ива… Валентин! Вы бы могли сегодня больше не пить?
Петрушкин откровенно изумился:
— А почему? У меня до завтрашнего дня никаких дел нет. Да и завтра не дела, а так, забава. Со старым приятелем в баньку попариться идем.
— И все-таки не пейте. Нам с вами необходимо поговорить.
— Крайне необходимо! — добавила Леся.
— В первую очередь для вас, в ваших интересах, — не осталась в стороне и Галочка.
Петрушкин поскучнел. И, посмотрев тоскливым взглядом на ящик с пивом, спросил:
— О чем это вы, девочки?
Вместо ответа Леся полезла в карман и вытащила оттуда колбочку с белым порошком. Она решила не церемониться с Петрушкиным. Он ей казался достаточно крепким мужиком, чтобы выслушать жуткую новость. И потому Леся прямо так ему и заявила:
— Нам поручили вас убить.
— Отравить.
— Вот этим порошком!
И Леся подняла высоко в воздух колбочку с порошком. Господин Петрушкин уставился на нее с таким откровенным ужасом, словно это был не яд, а взрывчатка, которая должна была взорваться в Лесиных руках с минуты на минуту. Про управление яхтой он совершенно забыл. И суденышко едва не врезалось в группу мирных рыбаков, дремлющих с удочками на лодках посредине озера.
С трудом выправив яхту, господин Петрушкин снова опасливо покосился на коробочку в руках Леси и произнес:
— Ничего не понимаю. О чем вы говорите?
— Мы должны вас убить.
— Но зачем?
— Сами не знаем.
— Что за чушь?! — вспыхнул господин Петрушкин, но тут же в его глазах плеснулся страх. — Вы что, заманили меня на озеро специально? Хотите утопить, да?
— Нет.
— Хотите, хотите! — настаивал Петрушкин. — Вы же сами сказали, что хотите меня убить!
— Мы сказали, не хотим, а нам поручили! — тоже рассердилась на него Кира. — А это, согласитесь, две большие разницы!
— И не утопить нам вас поручили, если уж на то пошло, а отравить! — добавила Леся.
— Вот! Вы сами сказали!
— Да вы не мечите икру раньше времени! — неожиданно резко произнесла Галочка. — Мы все четверо в одинаково дурацком положении. Вы не хотите умирать… Ведь не хотите же?
Господин Петрушкин нашел в себе силы только на то, чтобы отрицательно помотать головой.
— Не хочу!
— Вот видите! А мы не хотим вас убивать!
— Не хотите?! — Петрушкин обрадовался словно дитя. — Правда, не хотите?!
— Честное слово!
— В самом деле? — все еще не верил он им.
— Если бы хотели, то уже давно подсыпали бы вам яд в пиво или квас.
— А вы этого не сделали?! Спасибо вам, дорогие мои! Как я рад, что не ошибся в вас. Вы мне сразу понравились. Все три.
Петрушкин снова расчувствовался. На этот раз его переполняли теплые чувства. И он даже полез обниматься к подругам. Впрочем, пообниматься он любил. И пользовался любым поводом. Даже таким страшным и ужасным.
Немного успокоившись, господин Петрушкин все же начал задавать вопросы:
— Но я все-таки не понял, как же так получилось, что вы мне все рассказали? Ведь у вас теперь могут возникнуть с вашими нанимателями проблемы, не так ли?
— Проблемы у нас уже и так возникли, — тяжело вздохнув, произнесла Кира. — И прибавлять к ним еще и вашу жизнь мы не собираемся.
— Очень вам за это благодарен! Но все же интересно было бы послушать, в чем тут дело?
— Мы вам расскажем.
Петрушкин кивнул. И молча направил яхту к берегу.
— Куда мы плывем?
— Тут есть одна уединенная бухточка, — важно произнес Петрушкин. — Там редко кто бывает. Думаю, она будет идеальным местом для разговоров, которые лучше держать в тайне от остального мира. Ведь так?
Подруги были целиком и полностью согласны, что их разговор должен остаться тайной. Не хватало еще, чтобы «союзники» пронюхали о том, что подруги вступили в переговоры с их врагом. Арнольда они преследовали только за отказ от выполнения задания. А что уж «союзники» сделают с переметнувшимися на сторону Петрушкина подругами, тем было страшно даже себе представить.